Поэзия (крупные формы)

Лев Гольдберг

Тюбик

Она была из бывших, благородных,
Кровей не красных – голубых кровей! –
И по-французски шпарила свободно,
Да и по-русски, но без матерей.

А он пленительно с натуры рисовал,
Предпочитая женщин обнажённых,
Натурщиц внешностью своею чаровал,
Но ни одну не взял красавчик в жёны.

Её увидел осенью, в метро –
И обалдело окунулся в транс:
Соорудил портрет а ля Монро...
И затащила тётя дядю в ЗАГС.

Соединил их чуйственный порыв,
Но страсть сошла, как вешняя вода:
С зубною тюбик пастою открыв,
Он не закручивал головку никогда.

Его сменил пенсионер-сосед,
С потрескавшейся челюстью вставной,
Совместных танцев испарился след
В очередной субботний выходной.

Ну, наконец-то в ванной стало чисто,
Всё на местах: мочалки, щётки, пузырьки...
Повсюду рыскала – искала портретиста,
А по ночам изнемогала от тоски.

Вот так мадам осталась без красавца,
Который тюбик никогда не закрывал,
И прогнала беззубого зас... мерзавца –
За то, что самочку убого покрывал.

Теперь понятно всем, что это значит:
На одиночество она обречена.
Найдётся разве аккуратный мачо,
Иль пусть беззубый, но с устройством из бревна.

* * *

Былые дни,
Как скальпелем, листая,
Мы тонем в них –
История простая.

Все, хоть в городе чванливы и круты́,
Втайне жаждут деревенской красоты.
Прошлым летом в дом впервой припрыг
Не цыплёнок, не козлёнок, а мужик.

Куры квохчут, и коты в дуэт поют.
– Обрету ль, хозяйка, временный приют?
– Я Настёна.
            – Просто Гена я для вас.
– Вы с дороги? Дык испейте хлебный квас!

Не префект, не вор, не генерал...
Ухал частенько, но ночью не стонал.
Много выходил на двор – курить,
Знамо, кажного какой-то треплет прыть.

Спать порой нырял на сеновал,
Поутру подолгу не вставал:
Вперит взор в дождённое окно
Да сосёт домашнее вино.

Враз поболе литра поглощал,
Припадал посля к пахучим щам,
Чай, по часу суками трещал,
про себя ни грамма не вещал.

Отхлебамши фирменный обед,
Старый брал в сенях велосипед
И катил он в рощу, по полям...
Жрал от пуза, спал. Один гулям.

Мужикам, похоже, не свистит,
Не гложёт его простой атит,
И глаза открыто говорят:
Не таскает он всех баб подряд.

Щёки слёзны, как в росе трава,
Мокры от рыданья рукава,
А ведь женской лаской не богат –
Настин взгляд иль непонятен, гад?

Я бы е милому лебёдушкой плыла,
Чёрны кудри на груди его плела,
Что ж ты, Гена, чебураший крокодил,
Близко к телу моему не подходил?

Не сыскать тебе подобную красу
В чистом поле, в буреломенном лесу,
А торчит она в ухоженной избе,
Я ж судьбою предназначена тебе!

Снова лето. Скоро минет и оно.
Нынче вёдро. Растворила я окно.
Вдаль взираю, замираю у окна
С чаркой Геной не допитого вина.

Курортный роман

Закрытый пляж на южном взморье.
Разгорячённые тела.
Через расщелину в заборе
Простая женщина вошла.

Халатик сбросила неброский
И обнажила красоту:
Бикини, выше две полоски –
На пляж навеяв суету.

Поверх мужчин перемещалась,
Несла богиня чудеса,
И то, что в плавках помещалось,
Стрелой взмывало в небеса.

Но вот она остановилась –
Пред ней скелет, живой дистроф –
Над плотью немощной склонилась...
Мне дальше не хватает слов.

– Мы тут Сталлоны и Тарзаны! –
Взорвался гневно хор мужской. –
За что ж ему, мозгляк он драный?
Откуда взялся он такой?

А вдруг дохляк – гигант в постели,
Князь, герцог или фон барон
И в казановном щуплом теле
Бурлит вулкан-тестостерон?

Вчера Шварцнеггер безразмерный –
Подруги нюх не угадал –
На даму падал шкаф трёхдверный
И – жалкий ключик выпадал.

В дистрофе всё воспламенилось,
Сухие кости кожу рвут,
Взыграл заряд, нутро забилось...
– Куда проложим мы маршрут?

– Лишь несмышлёныши-подростки
У всех прохожих на виду...
Там, где часы на перекрёстке, –
Туда придите. Я вас жду.

Шампанское, икру, конфеты,
Большой букет шикарных роз –
Всё для интимного фуршета
Он с вожделением принёс.

Врата в прихожую раскрылись:
– Спешили вы на рандеву
И раньше времени явились.
Разденьтесь. Я вас позову.

– Совсем?
            –  Конечно же, мой милый,
Не за другим же вы пришли!
Фуршет потом. Все ваши силы
Отдайте. –
            Пять минут прошли,

И он вошёл.
            Она – в халате,
А рядом двое малышей:
Сынок в штанишках, дочка в платье –
Рот разевают до ушей.

– Вот вы не слушаете маму,
Кривите рот от вкусных щей –
И станете без каши манной
Точь-в-точь как дяденька Кащей!

–––––

Пою осанну манной каше
И кашам всем из прочих круп!
Люблю и борщ, и прочий суп –
Даёшь, бабульки и мамаши!

Виктор Гольцов

О ПРАВЕ СОБСТВЕННОСТИ

Аляска. Золотая лихорадка.
Несётся средь сугробов Смок Беллью
на нартах, запряжённых не лошадкой:
собаки пробивают колею.

Стремится сквозь пургу и будет первым
старателем,
       достигнувшим ручья,
                пронзившего златопесчаным нервом
бескрайние ничейные края.

Все колышки забиты в грунт промёрзший,
бесхозная земля теперь за ним.
По нормам права собственности прошлым
проникший внутрь кол неоспорим!

Традиции минувшего живучи!
Мы, женское осилив колдовство,
засаживая колышки покруче,
считаем себя собственником скво.

СНЕГ

Со Снегом новый поворот:
с Москвой лежит недолго!
Покроет и стремглав уйдёт
за обнажённой Ёлкой.

С Москвою дружит Реагент,
он Человеком брошен.
Подобно злобному слуге,
он мстит его подошвам.

Печалит зимний мезальянс
Столицы с Реагентом.
Снег быстро покидает нас
взбешённым диссидентом.

Опомнись, зиму породи,
покрыв Москву любовно!
На облака она глядит
виновницей греховной.

Ей белый так к лицу наряд,
покорной, неупрямой.
Верни одежды января
одумавшейся Даме!

ОХОТНИЦЫ НА ПРИВАЛЕ

Была чтоб дама дома рада,
в дом мужика пускать не надо!
Сия сомнительна награда:
разверзнет он ворота ада!

Чтобы не счёл себя он пленным,
притворством запасись отменным.
Заняться чем бы ни хотелось,
он скажет: "Фиг ли дома делать?"

Нам не поможет наша гарность
сломить мужскую солидарность!
Не в кайф привычная, ручная...
Нет, манит для утех другая!

И, не прельстясь забавой с милкой,
уйдёт к друзьям в гараж с бутылкой!
Мужик – не пахарь и не скотник,
он по призванию охотник!

И оприходовав добычу,
он новые трофеи ищет.
А чтоб пленился он трофеем,
должны мы стать прекрасней феи.

Ха! Чтоб кормить такого гада,
нам феей стать?! Оно нам надо?
Не лучше ль слыть, чтоб быть не битой,
Дианой или Артемидой!

Да! ЖЕНЩИНА в былые годы
была богинею охоты!

ПРИЧУДЫ УРОЖАЯ 2018

Удобряли бабы грядки,
посадили огурцы.
Есть пупырчатый и сладкий
корнишон они спецы!

Настрогают для салата,
перец присовокупят
и оливкового масла...
Восхитительный салат!

Только нету урожая,
а сентябрь уж на носу!
Грядка овощ не рожает,
весть благую не несут.

Шлют им с облака подсказку
боги, как помочь беде.
И причудливые формы
разлеглись на борозде:

мол, любви надо побольше
к огороду прилагать!...
Те ж увидели, сорвали
и давай ножом кромсать!

Эротичность форм узрели
и терпеть не стало сил...
Острый нож по многочлену
с хрустом яростным ходил!

НАВЕЯННОЕ ФЕСТИВАЛЕМ "ЛОЗА И МУЗА"

Лоза для музы что приманка:
заглянет чаще и быстрей!
Вино – как топливо для танка
моих бушующих страстей.

Их муза соберёт, причешет.
Даст резолюцию "В печать!"
стихам,
        где проступает нежность,
а рифма супергоряча.

Пусть обжигает твою скромность
моих желаний глубина
и на пути в приют укромный
стыдом не вздыбится стена.

Там о своих мечтах заветных
биеньем сердца расскажу.
И не оставить без ответа
мои фигуры Лиссажу,

что я фонариком айфона,
жестикулируя рукой,
холст разукрасил ночи тёмной,
стихи читая пред тобой!

Ты улыбнёшься, одобряя,
глаза зажгутся ярче звёзд...
Как жаль, со мной не ты, другая.
К Сирене алкоголь занёс.

ВСЕГДА, НО ПОНЕМНОГУ

Любимая ушла, стал мир неинтересен,
ранения души приносят стресс и боль.
Несчастный человек всегда немного весел,
причина: при невзгодах лечит алкоголь.

Ты покатил шаром, и пустота в стакане,
за всю неделю съел без масла бутерброд.
Голодный человек всегда немного странен:
минуя красоту, на запахи идёт.

Когда ты вне любви, не греет телевизор,
озноб вдруг посетит в погожий летний день.
Замёрзший человек всегда немного сизый,
мурашки на постель отбрасывают тень.

Желание ушло подруг найти покруче,
всё едче дым костра, всё ласковей диван.
Пресыщенный чудак всегда немного скучный,
его вам не увлечь: везде он побывал.

Протест большевиков напоминает праздник,
колышется волной плакатов и знамён.
Сердитый человек всегда немного красный:
доспехи раскаляет внутренний огонь.

Историю порой перегоняют мысли,
над косностью людской не одержать побед.
Продвинутый мудрец всегда немного кислый:
признание придёт лишь через сотню лет.

Без женщины, друзей, любимых дел так пусто,
ты ни в каком порту не бросил якоря.
Счастливый человек всегда немного грустный,
причина на поверхности: есть что терять!

Юрий Татаренко

Импровизатор

За маму с папой съедена вся каша.
Вечернему купанию конец.
Но замечает молодой отец:
Не спит в кроватке маленькая Маша.

Все сказки мира в голове малышки!
Отец имеет все это в виду –
И сочиняет сказку на ходу:
Решил впервые обойтись без книжки.

В ударе папа. Вдруг на ровном месте
От новой сказки Маша отвлеклась:
Истерика у Маши началась –
Такой еще не слышали в подъезде.

Рыдания едва остановили...
И вот уже малютка в полусне.
И мама папу спросит в тишине:
– Ты что читал ей?!?
– "Репку... Баскервилей"...

Песенка про первое свидание

В кино билеты – на последний ряд.
В мужской ладони – женский кулачок.
Свершается невидимый обряд
Под шёпот справа: "Тихо, дурачок!"
А слева дед вздохнёт: "Мать-перемать,
Какие кресла – их бы в самолёт!.."
До главной битвы сладко подремать
Подушечка мизинца не даёт..
Сюжетных линий – три, но ни одна
Не интересна нам с тобой сейчас.
И музыка тревожная смешна:
Тревога – это точно не про нас.
Оглохнет зал от бешеной стрельбы.
Спасётся ли герой – большой вопрос.
Щекочут пальцы линию Судьбы,
И это значит – всё у нас всерьёз.

Бархатный сезон (шуточная песня)

Мы с тобою летим на море
Две недели крутить amore.
Днём и ночью неповторима,
Бесподобна столица Крыма.
Чем запомнился нам День знаний?
Из камней я сложил признанья –
От Гурзуфа до Гаспры бухты
Украшают четыре буквы!

Я люблю тебя очень. ЯЛТО.
Я люблю твою осень. ЯЛТО.
Я люблю тебя остро. ЯЛТО.
Только
Я ли твой остров? ЯЛТО.

И теперь я зимой и летом
Ощущаю себя поэтом.
А стихи – то, что всем заметно,
Знак того, что любовь бессмертна!
Без особых напоминаний
Оставляю везде признанья,
Если с ними столкнётесь вдруг вы –
Знайте, чьи те четыре буквы!

Я люблю твои окна. ЯЛТО.
Я лизну тебя – охнешь. ЯЛТО.
Я люблю тебя остро. ЯЛТО.
Только
Я ли твой остров? ЯЛТО.

Первокурсница

Она бросалась под колеса обозрения –
Альбомы посвящали ей Оксимирон и Хаски.
Спала урывками, как Штирлиц – тем не менее
Ей постоянно снился гном в набедренной повязке.
Она жила, как перс – без вымени, без племени,
Ей предлагали в бутиках зеленую помаду,
Ей крошки в клювах приносили гуси-лебеди...
А ей хотелось одного –
Писать.
Валерке.
Матом.

Без тебя

Я пью... За то, чтоб лето не кончалось!
Разделась и лежит ночная мгла...
Такого раньше вроде не случалось,
Чтоб розу ты с собой не забрала...
И хочется, и колется, и в рифму
Верлибры переписаны к утру...
Я пью за то, что кофе растворимый
Пакетику давно не по нутру...

"Россия", фирменный поезд № 002 (Сон)

Мы подъезжали к Новосибу –
И вдруг стоп-кран! И нечем крыть:
Нурмухаметову Хабибу
Приспичило перекурить.
И бросил мистер Такинава
Бубнить с утра, как пономарь:
"Ночь. Ледяная рябь канала.
Аптека. Улица. Фонарь"...

Вгляжусь в купейное окошко
Под песенку "Привет, Андрей!":
Вдруг – на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей?
И проберутся в мегаполис
Слова, что прежде я не знал:
"Внимание! Нечетный поезд
Проследовал входной сигнал!"

Звонок в Манжерок

Чем занимаешься? Алтаю.
Ты извини, плохая связь.
Луна, снаружи золотая,
Лимонным соком налилась.
Здесь до нее достать рукою
(Но если выпил – не достать).
Тут горы, полные спокоя,
Заставят сердце трепетать.
Здесь чудеса, но леших мало,
Русалки вовсе ни одной!
Здесь три часа до перевала –
Три крупных камня за спиной.
С горы все видится иначе –
И мне откроет Манжерок,
Как весла сгоряча заначит
Катуни ледяной поток…

Из дневника

Пятница, вечер – и не с кем сорваться в кино.
Ну и не надо – был прав квнщик-проказник:
Русские фильмы – на редкость унылое дно.
«Встреча с продюсером вновь перешла в кувыркастинг…»

Утро, суббота. И не с кем сорваться в запой.
Спрячь очумелые ручки, Андрюша Бахметьев!
Полдень субботы – и можно гордиться собой.
Ну-ка, сейчас это дело немножко отметим...

Видимо, вторник – и не с кем сорваться на мат.
Вывернет душу – ого! – сторублевое пойло.
Через неделю не будет дороги назад:
Новым хвостом я врастаю в осеннее стойло.

Суп из малины – две ложечки – в чай положу.
«Тварь, возвращайся!»  -- тебе смс-ку отправлю…
На остановке встречаю свою госпожу.
Что мне курлычет отставший от стаи журавлик?

Иван Колесников

Будни самоизоляции

Сегодня утро, как всегда,
Неспешно дню дало начало.
На завтрак скромная еда:
Краюха хлебушка да сало,
Да две головки чеснока,
Да чай с вареньем и лимоном.
На ланч пол-литра молока,
Кусочек сыра, полбатона.
Борща кастрюлька на обед,
К борщу куриные котлеты,
К котлетам каша, винегрет
И к ним хрустящие багеты.
А чтоб до ужина дожить
Без чувства голода и скуки,
На полдник скушать разрешил
Себе селёдочки и лука.
Всё это съесть всего-то дел -
Забава взрослого мужчины.
А тут и ужин подоспел
Из щей, картошки и свинины.
Сперва душа вмещать могла,
Потом сказала сыто: "Хватит",
Добрался еле от стола
До ждущей трепетно кровати.
Не ощущая больше мощь -
Уже и тело стало вялым,
Надёжно спрятал на всю ночь
Себя под тёплым одеялом,
Где до утра хранит Морфей.
Одно смущает в этом быте:
Без расширения дверей
Из карантина мне не выйти.

Охотнички

Сходятся во мнении
Город и село:
Мужику семейному
Выжить тяжело.

Шансов нет у модников,
Есть - у егерей,
Потому охотников
Больше, чем зверей.

Кто копьем, кто палицей
Грозно вооружен,
По лесам скитаются,
Прячутся от жён.

Поневоле беженцы,
И совсем не прочь
У костра потешиться,
Покутить всю ночь.

За добычу крупную
Пить - особый шик,
Если впрок закуплены
Водка и шашлык.

А с утра сквозь прорези
Полусонных глаз
Заросли и поросли
Прочесать не раз.

Радостными криками
Небо огласить
И от зверя дикого
Ноги уносить.

Взять трофеи важно им -
Память дорога,
И почти у каждого
Дома есть рога.

Мост к счастью

Хотел я когда-то жениться,
Невесту носить на руках,
Качался и в Каннах, и в Ницце,
И гирю таскал в Лужниках!

Не думая, шёл на затраты,
Во всём угодить чтобы ей,
Как в сказке росли результаты
И прелести дамы моей.

Полна стала дама с годами,
И я стал накачан и толст.
И мне предстояло ту даму
К венцу пронести через мост.

И вот, когда нёс я невесту
К началу счастливейших дней,
То мост этот рухнул под весом
Моим и невесты моей!

Провал шпиона Иванова

На лестничной клетке стоит Иванов,
Поодаль от собственной двери,
В квартиру войти он пока не готов,
Хвосты за собой не проверив.

В подкладку секретный пакет не зашит,
И нету в карманах патронов,
Но все же волнуется он и дрожит,
Себя ощущая шпионом.

И смотрит внимательно сверху он вниз
На всякие складки и пятна,
Вот волос чужой на штанине повис,
Убрать бы его аккуратно.

На обуви надо бы лоск навести,
И в зеркало глянуть бы надо,
Не зацепился ли где по пути
Щекой за губную помаду.

Мобильник почистил, звонков нет шальных
От Зинки, Наташки и Клавки.
Ну, вроде бы, нету улик никаких,
Лишь время просрочено явки.

В квартиру вошел он и дверь за собой
Закрыл, весь невинный и кроткий,
Но вмиг, обличенный ревнивой женой,
Удар получил сковородкой.

И не было вовсе при нем ничего,
Что вечно у жён на заметке,
А стала причиной провала его
Задержка на лестничной клетке.

Фронтовик Петров

Не имеет шифра, не владеет "морзе",
Возрастом не молод, телом не здоров,
За столом на кухне в напряженной позе
Сводку фронтовую слушает Петров.

Тягостны Петрову страшные угрозы,
От волненья даже пропотел он весь,
Обещает диктор ураган и грозы,
От дождей опасность прочит МЧС.

Нету у Петрова фронтовой заставы,
Не готовы к бою тол и динамит,
Значит скоро будут ныть его суставы,
И не даст спокойно жить радикулит.

Не смирить стихию ни плащом, ни зОнтом,
Не спасти здоровье носовым платком,
Ждет Петров сраженья с атмосферным фронтом,
И себя считает он фронтовиком.

Елена Новикова

Шуточно-амфибрахийное

Шукал он "верлитр" по базарам,
но там его кто-то смутил.
Дыша на людей перегаром,
подчёркнуто груб с ними был.

Анапест, анапест, анапест,
- как радостно слово звучит!
Весь в белом, как сказочный аист,
к нему санитар уж спешит.

Опять обостренье, как грустно...
непросто поэту прожить.
В прокуренной комнате пусто,
и некуда больше спешить.

"Не ветер бушует над бором,
не с гор побежали ручьи"
- седой Амфибрахий с дозором
обходит палаты свои.

Такой вот милейший он

"Это невыносимо, неопытен, годовал
Мой холодильник Дима Катей меня назвал".
(Ганна Шевченко)

Мой стол туалетный Саша
Не скажет мне:"Всех ты краше!"
Вообще ничего не скажет,
И даже язык не покажет.

Смотрю по утрам я хмуро,
Разглядывая фигуру,
Лечу глицерином губы,
Выдавливая из тубы.

А Саша всё молча сносит,
Меня ни о чём не спросит,
И даже взаймы не попросит,
- Такой вот милейший он.

Есть такая партия

Церетели: "В России нет политической партии,
которая говорила бы: дайте в наши руки власть,
уйдите, мы займём ваше место".
Ленин: "Есть, есть такая партия!"

В выходной собрались дружно, решено: пельмени лепим.
Что ещё для счастья нужно? --  Мир, общенья многоцветье.

Кто-то бродит в одиночку, а кого-то тянет в стаю.
Кто-то до последней точки быть "борцом" не перестанет.

Ну а мы, – пельмени лепим, просто так, без всякой цели,
день пройдёт, – и не заметим, выходные пролетели.

Наша партия простая, без устава и программы,
по тарелкам разливая, примем залпом по сто граммов.

Метаморфозы

Я мутирую, меняюсь,
Эволюции подвластна,
И нисколько не стесняюсь,
Примеряя хвост и ласты.

То меняю оперенье,
То отращиваю жабры,
То в порыве вдохновенья
Мимикрирую под швабру.

Это вовсе не курьёзы,
Не простое развлеченье,
А судьбы метаморфозы
И процессы ускоренья.

Выживает самый сильный,
И конечно, самый хитрый,
А не тот, кто очень стильный,
И не тот, кто носит митру.

Ах, какие были розы!
Ах, как хочется стать лучше,
Но судьбы метаморфозы
скалят зубы, пастью сучьей.

Как-то вечером в лесу

 Как-то вечером домой
 возвращался папа мой,
 возвращался папа мой
 как-то вечером домой.
 Папа смотрит и глядит
-на земле хорёк сидит,
 на земле хорёк сидит
 и на папу не глядит.
 ...........
 папа щёлкает курком,
 да с пригорка кувырком,
 полетел он кувырком,
 и в погоню за хорьком.
(Даниил Хармс. "О том, как папа
 пристрелил для меня хорька")

Как-то вечером в лесу
мама встретила лису,
рыже-красную лису
мама встретила в лесу.

Будет новый воротник,
-догадалась мама вмиг,
сунув руку в свой карман
быстро вынула наган.

нажимает на курок, -
пуля прямо в рыжий бок.
На траве лиса лежит
и на маму не глядит.
Ай да мама, чёрт ей в бок, -
ворошиловский стрелок!

Пройдусь по кладбищу любви

Пройдусь по кладбищу любви,
вот, с краю, свежая могилка.
Он был со мною визави,
и говорил о страсти пылкой.

Но быстро тот костёр угас,
напрасно видно, торопился.
Он был халиф, халиф на час,
и на вранье своём спалился.

Пройдусь ещё, а вот и ты!
Такой таинственный и странный,
и благородные черты,
да жаль уплыл, в другие страны.

А вот красавец Дон Жуан,
такой пленительный проказник.
Недолго длился наш роман,
но фееричен был, как праздник.

Остановлюсь и помолчу...
цветы оставлю на пригорке,
а плохо думать не хочу,
согласно русской поговорке.

To be?

Вот лето клонится к закату,
Все при делах, а я как дура -
Второй уж месяц без зарплаты,
И без работы, глядя хмуро,
Шлю резюме, строчу анкеты,
И кое-что есть на примете.
Работодатели скучливо
дают мне вежливо советы.

Какое трудное занятье,
Вернее – трудное устройство,
Сказать точней: трудоустройство,
Когда на рынке хаос полный.
Того гляди накроют волны
Экономического краша.
Как жаль тебя, родная Раша.

Доколь в таких экспериментах
Ты будешь в качестве объекта,
Или субъекта, сколько можно?
Иль ждёшь, когда костьми я лягу?
Боюсь, что скоро и бумагу
Мне будет не на что купить.
To be? Тьфу...Быть или не быть?

Один столичный ретроград...

 Пародия на предмет засилья русской речи
 иностранными словами и не только...

 Один столичный ретроград
 Решил "состряпать" реферат,
 Но взвесив все свои ресурсы,
 Сначала он закончил курсы,
 Чтобы пополнить информацию
 И избежать компрометацию.

 Коль в экономике – стагнация,
 Какая тут стабилизация?
 Россия хоть и не Бургундия,
 Но в ней сплошная латифундия.
 Он так увлекся ретроспекцией,
 Ей отдавая преференцию;
 Поправ запреты и традиции,
 Что оказался в оппозиции.

 Такая вышла ситуация,
 -Не миновать дискредитации.
 Вот право, сущий ренегат!
 – О нем со злобою твердят.
Раздул скандал официоз.
Печальным видится прогноз.

Черт-альтруист

  "Черт время от времени заходил в эти места
  за большими камнями – они нужны ему были,
  чтобы воздвигнуть гору святого Михаила."
  (отрывок из франц. нар. сказки "Чертова коса")

"Заслуги" прошлые не в счет,
Трудился вдохновенно черт.
Он ночью валуны носил,
Гору большую возводил.

Откуда в нем такая сила?
Старался он для Михаила.
Себя работой нагружал,
Сей создавая пьедестал.
И сам Архангел знал про это,
Решив, что чертушка с "приветом."

Случайно сказка мне попалась
И очень странной показалась,
А в чем затеи той секрет,
Я не нашла пока ответ.

  "...Вечером слушаю сказки-
  вознаграждаю тем недостатки
  проклятого своего воспитания."
  (Из письма Пушкина брату Льву Сергеевичу). 

Александр Дорожинский

Об отношении к труду и о трудовых отношениях

Кто может – делает. Кто не может – учит.
Кто не может учить, тот управляет.
Джордж Бернард Шоу

Унция видимости тянет столько же, сколько фунт дела.
Лоуренс Джонстон Питер

Работать Муравей любил с присущим позитивом,
Не покладая лап и сил, стараясь быть счастливым.
С утра пораньше, как всегда, он делал дело честно.
Производительность труда его небезызвестна.

Дни проходили чередой... Шмель пролетал однажды
У Муравья над головой – мохнатый, толстый, важный.
Он думал, глядя с высоты на Муравья, как птица:
"Сам по себе, без суеты, не может он трудиться".

Шмель фирму основал тогда решеньем "гениальным",
Себя назначив без стыда, конечно, Генеральным.
А Муравей по мере сил всё также был счастливым
И фирме прибыль приносил, прослыв трудолюбивым.

Пожалуй, всё бы – ничего. Да только Генеральный
Решив, что нужен для него контроль принципиальный,
Позвал Навозного Жука на должность контролёра,
Чтоб Муравей наверняка работал очень споро.

"Задача главная твоя – следить за дисциплиной,
Чтоб для трудяги Муравья жизнь не была малиной".
И Муравей тот – исполать! – помимо всей работы
Стал через день Жуку сдавать доклады и отчёты.

Что сделал за день, что – за два, что будет в перспективе...
Писал он нужные слова и был на позитиве.
Казалось, это всё – не зря... Но появилась вскоре
Нужда – нанять секретаря, чтоб он в бумажном море

Жуку Навозному помог – читал бы донесенья
И заносил их в каталог... Все-все, без исключенья.
На телефонные звонки чтоб отвечал бы лихо...
С работой этой мастерски справлялась Паучиха.

Прошло не очень много дней... Не требуя награды,
Работал так же Муравей и составлял доклады.
Шмелю доклады по душе... И письменно, и устно
Навозный Жук на кураже их представлял искусно.

Потом Директор запросил прогнозы и расчёты
Необходимых средств и сил для будущей работы.
Ещё он рекомендовал побольше иллюстраций.
Ещё – чтоб весь материал был в виде презентаций.

Стал не справляться Жук в момент. И поздно или рано
Понадобился ассистент – позвали Таракана.
Компьютер, принтер поновей приобрели, вестимо.
Пока трудился Муравей вполне невозмутимо.

Вдруг начал Муравей роптать: "Возможно ли? Бумага –
Важнее всяких дел?!." Видать намаялся бедняга.
Шмель понял всё на свой манер... И утвердил регламент,
И разработал комплекс мер, и создал Департамент.

Руководителем его Кузнечик был назначен.
По слухам, он, скорей всего, блатным был, не иначе.
Отдельный кабинет ему стал нужен непременно.
В нём всё должно быть по уму – шикарно, современно.

Набрался вскоре целый штат: помощник, заместитель,
Экономист и адвокат, машина и водитель.
Один – настраивал планшет. Другой – писал декреты.
Бухгалтер – составлял бюджет. Юрист – давал советы.

Все были – как одна семья – увлечены работой...
И окружали Муравья вниманьем и заботой.
То нормативы создадут работы эффективной.
То чем-нибудь измерят труд нелёгкий Муравьиный.

А Муравей почти не пел и жаловался смело
На свой безрадостный удел, но честно делал дело.
Взглянул Директор как-то раз на цифры из доклада:
"М-да... Прибыль падает у нас... чего-то делать надо...

Надеюсь, это – не беда и песенка не спета..."
Шмель пригласил, не без труда, известного эксперта:
"Пусть проведёт свой аудит и мониторинг – тоже.
Пусть всё толково объяснит и чем-нибудь поможет..."

Потратив годовой бюджет и времени немало,
Дал заключение эксперт: "Излишек персонала...
Желательно раздутый штат подсократить, конечно.
Тогда дела пойдут на лад уверенно, успешно".

Эксперта выслушав рассказ, с подачи адвоката
Директор подписал приказ о сокращенье штата.
В приказ попал, конечно, тот, кто чем-то недоволен,
Кто больше всех ворчал. И вот – был Муравей уволен.

Мораль искать здесь ни к чему. Лишь несколько моментов
Покоя не дают уму без всяких сантиментов.
А стоит ли как Муравей трудягой быть активным?
А может было бы верней прослыть непродуктивным,

Чтоб контролёр стал в тот же час не нужен? Вероятно,
Всё это каждому из нас без лишних слов понятно.
И стоит ли как Муравей показывать, что весел?
Быть может, было бы верней пахать без всяких песен,

Чтоб беззаботный внешний вид не злил кого попало?
Ведь кто попало не простит... Таких вокруг немало.
А Муравей, скорей всего, найдёт дела другие.
Но, как всегда, вокруг него отыщутся такие,

Кто будет требовать опять какие-то отчёты,
Руководить... И создавать лишь видимость работы.
Хотел бы Муравей уже среди трудов искомых
Найти занятье по душе без прочих насекомых.

Ворона и пиво

Вороне где-то Бог послал...
И. Крылов

Однажды ворона сидела в пивбаре.
Наверно, была та ворона в ударе –
Бармен наполнял ей бокал за бокалом,
И выпила пива ворона немало...

Но всё же у денег есть свойство кончаться...
Решила ворона домой собираться.
Она попрощалась со всеми в пивбаре
(Была, видно, всё-таки птица в ударе),

А выйдя из бара – хотела взлететь.
Но стало понятно, что ей не суметь.
Попробовав крылья поднять раз, другой,
С досадой прокаркала: "Ладно. Домой

Придётся, наверно, пешком мне шагать.
Ведь пиво сегодня не даст мне летать".

Ольга Маркелова

Мне интересна только ерунда:
не гордое, возвышенное, строгое, -
а мелкое, смешное и убогое,
как старая галоша у пруда.

Не то, что в летописях, в новостях,
монументальное, в веках известное —
меня интересует легковесное,
как порванный пакетик на ветвях.

Итак, мне интересна ерунда.
Но это слово значит очень многое.
Начнёт монументальное и строгое
считаться вздором, как пройдут года.

А что в умах удержится всегда,
хоть не стояло и ни дня на пьедестале?
Вещицы, фразы, мелкие детали…
незыблема в столетьях — ерунда!

Словарь

На буквицах золото и киноварь,
узоров причудливых плети…
Вот это вот я понимаю – словарь!
Не то, что у вас в интернете!

На бурых страницах – про снег, про янтарь,
про жизнь на нездешней планете…
С восторгом листаю я старый словарь, -
к чему мне сидеть в интернете!

Но вырвала листик какая-то тварь;
слова мне нужны были эти…
Ах, мне не поможет бумажный словарь!
Придётся смотреть в интернете!

Я подошёл к пределу

Я подошёл к пределу,
я заглянул за грань.
(Нашёл, однако, дело,
к тому же, в эту рань).

А там туман и холод,
валяются носки.
(Довольно скучный повод
забить себе мозги).

И я пошёл обратно,
досадовал, грустил.
(Не очень-то понятно,
зачем вообще ходил).

Пришёл… Толпа гудела:
«Герой, на подьум встань!
Ведь ты достиг предела,
ты заглянул за грань!»

Про поэтов и толпу

Толпу ругали все поэты:
она вульгарна и глупа,
зависима от мнений света –
ну, словом, так и есть: толпа.
И мы в стихах о том читаем
и всё отлично понимаем.

Толпа ругала всех поэтов.
И Бродский или Пастернак
не избежит её наветов,
не оправдается никак.
Всё это крайне неприятно,
но тоже, в общем-то, понятно.

Век сайтов, чатов и планшетов
перемешал и свет, и тьму.
Сидит в сети – толпа поэтов!
Кого ругать здесь и кому?
Всё это – свято или гадко?
… Неразрешимая загадка!

Бах, или В час ночи

Где общежитье – там нет идиллий.
Всем ближе к телу своя рубаха…
Соседи сверху с ума посходили:
они в час ночи играют Баха!
Летит по лестницам гул рояля,
и фуги – как лава из жерла вулкана…
Куда б ни шло, если б там выпивали
и нам бы слышался звон стаканов!
Иль стон под струны,
под три аккорда,
и над гитарой -
шальная морда!
Или была бы у них дискотека –
из динамика «дзыньк», «бубух» да «бабах», -
всё простил бы я людям нашего века…
Но Бах! …О, братцы, но Бах!...

Фоменковщина

Но других эпох
не было, сестра:
все, кто мог в них жить,
родились вчера.
Филозо́фы в тогах,
рыцари в чертогах –
вышли лишь недавно из-под бойкого пера.

Вазы и монеты средь столетней пыли
прежде не встречались: их студенты подложили.
А про кости ящеров, что, мол, нашлись когда-то,
расспроси директора
                  мясокомбината.

Всех других эпох
не было, сестрица.
Их придумал кто-то там,
чтобы отшутиться.
Чтобы отписаться
от депрессняка –
взял и выдумал все эти
мрачные века!

Ты сама подумай, для чего вся эта тленность?
На земле во все века царила современность!

Юрий Ермолаев

Мы и ТВ

Как банный лист, прилипли мы к экрану.
Общенье с ним нам разъедает мозг.
Он развлечениями и ток шоу все изъяны
За грубым лицемерьем спрятать мог.

"Привет, Андрей" –  нас тихо развращает.
Кто победит? ТВ. иль мы его?
Малахов вечно в облаках летает.
"Пока все дома" – то не про него.

В защиту вакханалии кто скажет?
Надеюсь, тьма пришла не на века.
Коль нас не убедит "Время покажет".
Поверим результатам "ДНК".

Самоизоляция

С соседом Генкой дружим мы лет двадцать.
Нас с ним достал уже COVID-19.
Но денег нет. В столе банка с настойкой.
Ей что-то натирает моя Зойка.

Прошло по полстакана без задёва.
Нам стало сразу хорошо и клёво.
Потом прошло за президента, конституцию
На банке ведь отсутствует инструкция.

Вдруг по обоям побежали белочки.
А к нам подсели две красивых девочки.
Мы им налили по стакану одноразовому.
Ведь в гости к нам пришли сёстры по разуму.

Мы на закуску обглодали бабкин фикус
И победили в миг коронавирус.

☼  ☼  ☼

Нынче я газеты просто не читаю.
Спонсором злословья быть я не желаю.
Словом журналиста кто только не правит.
Все статьи похожи на бои без правил.

Срифмовал две строчки, пахнет сборник краской.
Сразу стал поэтом, словно в доброй сказке.
В ледяную речку мне бы окунуться,
Чтоб свободой этой вдруг не захлебнуться.

 Зацелую

Расскажу языком поцелуев и жарких касаний...
...
Я при встрече, перейдя на личности,
В поцелуях выскажу тебе.
                    Татьяна Кормилицына

Слова ничто, когда горит огонь
В моих глазах, и я тебя балуя,
Как короля, входящего на трон,
В дверях встречаю жарким поцелуем.

Я вижу в твоём образе печаль.
Печать усталости. Со мной не забалуешь.
И не надейся, мне тебя не жаль.
К тебе прилипну в страстном поцелуе.

Ты что-то мне пытаешься сказать,
Но в спальню переход наш неминуем.
И, если ты решишься убежать,
Я выстрелю вдогонку поцелуем.

Так уж бывает...

В Болдино решил собраться
Там не с кем на дуэли драться.
        Ефим Мандель

Мир поэтический был доведён до стресса.
Мандель приехал в Болдино и не нашёл Дантеса.

Перевоспитание

В карты играет шпана,
Слышится сиплая лира.
Им не понять ни хрена
Ни Маршака, ни Шекспира.
     Евгений Чепурных

Нет от шпаны мне покоя.
Громом грохочет их лира.
Главного их заводилу
Бью резко томом Шекспира.

И, словно батюшка в церкви,
Все им грехи отпускаю.
Тихо сидят, рты разинув.
Я Маршака им читаю.

Разоблачительная

Не сеем, не пашем, но всё ещё пишем.
         Глеб Горбовский

Мы не сеем и не пашем,
Пишем, не сгущая краски.
С колокольни, чем мы машем,
Угадаешь без подсказки.

Творческая

Когда пишу свои стихи,
Порой пройду все круги ада.
И коль с душой дела плохи –
Поможет медиков бригада.
          Валерий Стешин

Стихи пишу я понемножку.
Но бегают по мне мурашки,
Когда вдруг вижу на обложке
Себя в смирительной рубашке.

Владимир Демыкин

Необычайное приключение, бывшее с Красной Шапочкой летом на опушке

В сто сорок ёлок лес стоял;
В лесу гуляла Шапка…

… Выходит из лесу моя
Зубастенькая Шавка –

 Она голодная с утра,
Но, как жених к невесте,
Подходит к деточке:
“Пора! –
Идём к Бабуле вместе!”

А Шапка – в девках 40 лет
И рада остепениться:
Мол, Бабка –
               не в кино билет:
Куда она, мол, денется!..

Давай с тобой на лавочке
Старинными дружками
Присядем для заправочки –
Закусим пирожками!..

 А та: “Да ладно – постою! –
Не стадо, чай, на выгоне!..
А ты гони – с капустою;
Гони паштет из вигони!..”

Нашли в котомке Шапки всё:
Рокфор и бри с хамоном…
И проболтали (то да сё!..)
Всю ночь неугомонно…

Поток стихов моих,
                              теки,
как кипяток из шайки!
Теки –
       и Бабок - никаких!
Вот лозунг мой –
                и Шапки!

Кувшин и Кувшинка

Просил Кувшин Кувшинку,
Сидящую в пруду:
«Позвольте, о Кувшинка,
Я в гости к Вам приду!

Сидите Вы на месте,
Не зная новостей!.. –
Не лучше ль слушать вести
От дорогих гостей?

 Сидеть средь мелкой ряски
Вам не к лицу, мадам-с!
Не лучше ли для встряски
Нам станцевать контрданс,

Попрыгать летку-енку,
Сплясать собачий вальс?..
И дивную нетленку
Я сочиню для Вас!

Я Вам сыграю скерцо
И запишу CD,
И подарю Вам сердце,
Любовь
И бигуди!..»

Такой прекрасной речи
Кувшинки никогда
Не слышали ни в речке,
Ни в зелени пруда!.. –

Забилось сердце шибко
У девушки в груди
И молвила Кувшинка:
«Скорее приходи!..»

И он шагнул («Иду, мол!..»)
В объятья лепестков!..
 … Читатель, ты подумал:
«Шагнул – и был таков...»?

 – Нет, друг мой!..
Мне противен
Трагический исход:
Когда Кувшин спортивен,
Не зря Кувшинка ждёт!

Кто в плавании дока,
Тот знает, как нырнуть
И где, с какого бока
К возлюбленной прильнуть!..

Нырнув, воды хватил он
Не больше чем на треть –
И сердцем не остыл он,
А продолжал гореть!  

В его изящной ручке –
Ладонь её листка,
И яркий солнца лучик
Щекочет им бока!

Живут они богато –
Хоть с миром поделись!..
Намедни кувшинята
У мамы родились –

В субботу на крестины
Меня с визитом ждут…
 Да!.. Неисповедимы
Пути, что нас ведут!..

Песнь о том, как я Стефана Батория усмирил и народы помирил

Престранная история случилася со мной:
На Стефана Батория решил идти войной!

За все обиды горькия, что ты нам учинял,
Тебя подвергну порке я и контрибуциям!

Ужо за землю Русскую я храбро постою;
Ужо такой я меч скую, что победю в бою!

И ляхи – те, которые привыкли Русь пугать,
Со Стефаном Баторием приходят присягать!

А я, так по-простецкому, хоть он – король и пан,
Как ласковый отец, ему реку: "А ну, Степан!

Ты, братец, спину распрями – поклоны тако не части!
К чему городим распри мы на радость всякой нечисти?!.

Не лучше ль нам таперича устроить файвоклок
И, друг на друга не рыча, создать восточный блок?!.

За дружеской поллитрою составится статья,
Что с Речью Посполитою отныне мы братья,

Что цели нет важней уже, чем мир во всей Евразии,
В обычаях питейных же – даёшь разнообразие!..

Что нам иного нет пути – и ссориться причин
Отныне больше нетути!.. Za zdrowie и cin-cin!"

И тут пошла со старкою по кругу ендова
И под беседу жаркую – горячие слова...

Так русские с поляками, вопросы порешав,
И весело калякали, и пили брудершафт...

Покуда не рассталися, всё в верности клялись –
И крепко побраталися, и славно напились!..

Вот так вот – без насилия, но выбрав нужный тон,
С праправнука Аттилы я сбил спесь и моветон!

А добрым людям мирно жить навеки наказал,
На братьев не точить ножи – и минет вас гроза!

А мне в ответ: "Ты – наш отец! Мы все – одна семья!.."
Я шлю привет – я не гордец!..
... И тут проснулся я...

Лидия Щербакова

Время перемен

Нам время перемены дарит –
Безостановочный процесс;
Хотелось в тридцать в клубы, бары,
Теперь – на дачу или в лес.
Одеться в тридцать: много ль надо?
Всё то, что можно – напоказ;
Теперь завидую арабам –
Хиджаб мне был бы в самый раз.
Блистать, сиять хотелось в тридцать,
Глаза горели, жизнь звала;
Теперь же, если что искрится,
Так то – на МРТ имплант.
Я без раздумья ела в тридцать
То, что сейчас вредней всего;
Теперь считаю калорийность
И проверяю ГМО.
Я в тридцать на ромашке летом
Гадала: кто? Брюнет? Блондин?
Теперь: Кто сможет? Что до цвета –
Седой, и к бабке не ходи.
Мужчину в тридцать целовала
До ощущения вкуса пломб;
Теперь – погладить для начала,
А если целовать, то в лоб.
Мечтала в тридцать: что за позу
Он в эту ночь изобретёт?
Теперь – что у него с глюкозой,
И как давление растёт?
В любви ошибки объяснялись
Неопытностью в тридцать лет;
Теперь причины поменялись:
Лень и излишний интеллект.
Нам нечем цифрами гордиться,
Но возраст, в сущности – пустяк.
Нам и сегодня те же тридцать,
А дважды, трижды – кому как.

Беда и радость

У Васи жили две подруги,
Две девы – радость и беда.
Они выкручивали руки.
Тянули Васю кто куда.
Он от беды впадал в уныние,
От радости ловил экстаз,
Метался Вася между ними,
Запой случался каждый раз.
То с огоньком, то со слезами,
Они боролись за черёд,
И Васю чувствами терзали,
Неся душе его разброд.
Кружили Васю в ритме вальса,
Соперничая меж собой,
А Вася попросту спивался
И от одной и от другой.
Когда же Вася обессилел
От их борьбы между собой,
Бездушным зомби стал Василий,
Дав эмоциональный сбой.
Устав от всплесков и упрёков,
Решил, что жизнь не удалась.
На радостях нашёл верёвку,
Что на беду разорвалась.
Беда и радость в чём то схожи,
А наша жизнь – их череда.
И там, где радость не поможет,
То, может, выручит беда.

Новый  друг

Намотавшись по ухабам
Где с грехом, где без греха,
Поняла я, что пора бы
Завести себе дружка.
Вкруг меня ряды соблазнов,
Так и липнут все ко мне,
Лишь один не льнёт ни разу;
Он вот мне-то всех нужней.
Долго думала-гадала:
Ну, кого ж пустить мне в дом?
Всем в итоге отказала
И осталась с ним вдвоём.
Если честно, он – не сахар,
И любовник никакой.
Не уйти теперь с размахом
Ни в загул, и ни в запой.
С обаянием альфонса
Мило лезет мне в карман.
Требует он моря, солнца,
Витаминов закрома.
Гонит всех за кислородом –
Прочь от газов и сирен;
В деревушку, на природу,
Тянет в лес на кой-то хрен.
Возразила я несмело:
"А кому мне петь в глуши?"
Он: "Ты пела, глянь на тело!
Лучше уж иди, пляши!
Хочешь – в фитнес для порядку,
Чтоб не расслабляла лень.
Иль хотя бы физзарядку,
Но чтоб честно – каждый день!
Прыгай так, чтоб у соседей
Задрожал бы потолок.
И забудь про всяких леди,
Кушай лук и жри чеснок.
А иначе не удержишь,
От тебя сбегу к другой.
Без меня подохнешь прежде,
Чем намечено судьбой."
Я от ревности зарделась:
"Будь со мной, не надо к ней!"
Он мне: "Ок, но будешь делать
Всё теперь на благо МНЕ!"
Так блюдёт меня повсюду,
Входит даже в туалет.
Жизни не даёт зануда,
Мой дружок ИММУНИТЕТ!"

Сергей Белоключевский

Б а с н и

Лиса и Хорёк

 Лиса пари затеяла с Хорьком:
Кто больше кур утащит вечерком
На ферме, где хозяин - лиходей,
И сто собак, и множество людей?
В ответ на вызов маленький Хорёк
Большой Лисице истину изрёк:
«К чему, кума, ненужное пари?
Ну, стащишь ты их две, а может, три,
И даже пять. Зачем тебе их много?
Подымешь шум, поднимется тревога.
Поймают, и убьют тебя, куму!
А я стащу одну, и шум не подниму».

* * * * * * * * * * * * * * * * * * *

С таких вот Лис семь шкур у нас спускают,
Хорьки же – до сих пор ещё таскают!

Отдоили

Набрав свой стаж, пока ещё здорова,
Могла б уйти на пенсию Корова.
Не дали.  Ей сказали: «Ты куда?
Для пенсии ты слишком молода!
Ты – в возрасте, но есть в тебе силёнка,
Могла бы ты родить ещё телёнка.
Гляди-ка, даже вымя не усохло!
Доись, давай, покуда не издохла!»
Беднягу валерианкой отпоили,
И года три потом ещё доили.
Свалилась та на  дойке,  у бидона:
Издохла, не дожив до пенсиона.

* * * * * * * * * * * * *

Пока молчишь безропотно, поверьте,
Доить вас будут вплоть до самой смерти.

 Козёл и Осёл

 Спасаясь от зубастой волчьей стаи,
Осёл с Козлом скакали что есть сил.
Как загнанные, бедные, устали,
Но Волки их почти уж наверстали,
А тут ещё и дождь заморосил.
Глядят, а впереди стоит лачуга
И даже не закрыта на замок.
И вот уже бедняги, что есть дури,
Быстрее ветра или даже пули
Ускорили стремительный рывок.

Однако, уж почти у самой двери
Козёл Осла слегка опередил,
Презрительно его глазами смерил,
Уж больше он пред ним не лицемерил
И вход ему рогами преградил.
А тут и волчья стая не зевала:
Схватив за горло бедного Осла,
Его на части тут же разорвала.
И все наелись просто до отвала.
Оставив жить коварного Козла.

 * * * * * * * * * * * *

Ну, что сказать? Не надо быть Ослами!
Но я не нахожу точнее слов,
Как не назвать таких друзей Козлами.
Они и блеют вроде вместе с нами,
И нам же мерзко гадят временами.
Паситесь там, где нет вблизи Козлов!

Бедный Уж

Бедняга Уж женился на Гадюке,
Завистнице, ревнивице и злюке.
Он понял, что промашку допустил.
Расстроился и дюже загрустил.
Он раньше весь блестел, сверкал, лоснился,
Теперь он   кардинально изменился.
Худющим стал и кожей побледнел,
И взгляд его поблёк и помутнел.
Женившись, Уж не стал бывать с друзьями,
Замечен был не раз в Питейной Яме,
Где все печали водкой заливал,
И очень по свободе тосковал.
Однажды, он до чёртиков   напился,
Узлом   связался весь и удавился.

* * * * * * * * * * * * * *

Кто не женат, сей опыт тем в науку:
Остерегайтесь в жёны брать Гадюку!

Пень

 Посредь тропинки вырос пень.
Мешал проходу каждый день.
Любой, кто тропочкой спускался,
О Пень серьёзно спотыкался
И падал ниц, расквасив нос.
 А Пень настолько крепко врос,
Что стал преградой на пути:
Его никак не обойти,
Заматерел и корни дал.
Ни дать ни взять, а феодал!
И хоть Пеньки совсем не боги --
Народ о них ломает ноги,
Но все молчат, а то у Пня
В верхах почти что вся родня.

* * * * * * * * * * * * * * *

Спокон веков до наших дней
Нам нет житья от всяких Пней!

Лягушка и Муха

 Лягушка утром вышла из болота,
Ей в это время есть уже охота.
Глядит, расселась Муха на листочке
И лапками своими пудрит щёчки.
Наверно, на свиданье собралась
И сделать макияж себе взялась.
О свадьбе Муха ветрено мечтала,
Так много кавалеров к ней летало.
Богатые и важные князья
Всё чаще набивались ей в мужья.
Она их всех в уме перебирала
И лапки в предвкушенье потирала.
Не знала, что сидит Лягушка рядом
И смотрит на неё голодным взглядом.
А та стрельнула липким языком,
И в рот втащила Муху целиком.

 * * * * * * * * * * * * *

Вот так иной сидит и планы строит,
А жизнь его, увы, гроша не стоит.

Вонючий Клоп

 Зеленый Клоп упал на мужика.
Вернее, на костюм его из твида.
Мужик прихлопнул бедного слегка.
Глядит, а уж в костюме нет и вида.
На вороте размазалось пятно
Какого-то причудливого цвета.
И пахнет омерзительно оно.
Гораздо хуже, чем из туалета.

* * * * * * * * * * * * * *

С иною тварью схватишься, к примеру -
Испортит и костюм, и  всю карьеру!

Ирина Шабалина

ПИАРЩИЦА.

До чего же модно стало домогательства вменять!
Вот, недавно, бабка Гала захотела в суд подать.
Пропиариться на славу, прогреметь на всю страну,
ведь, на днях, дедуля Слава косо на неё взглянул.
В поликлинику ходила за талонами к врачу.
В давке, он прижался с силой, даже ущипнул чуть-чуть.
А когда сидели рядом в очереди в кабинет,
он её буравил взглядом, ухмылялся нагло, дед.
Пару раз толкнул старушку, невзначай упёрся в бок,
и поставил свою клюшку, прям, у бабушкиных ног.
А когда упала палка, шандарахнула об пол,
дед, за ней нагнувшись жалко, глянул бабке под подол.
Что он там увидел - тайна. Не об этом разговор.
Но, наверно, не случайно покраснел, как помидор.

И кричала бабка споро, выступая перед СМИ:
"Мне, с таким интим-позором, свет, таперича, не мил!
Домогался! Тыкал в спину в кабинете у врача!
И тогда валокордину напилась я, сгоряча!
Заманил он в бокс соседний, чтобы на диван присесть.
Свет померк... И вздох последний...
Там я потеряла честь.
Видно, чем-то уколол он. Ведь, сидел у самых ног...
Я ж не помню, с корвалолу - смог он там, али не смог?!
И пущай меня, робята, с пробивным моим грехом,
кажуть и в "Пусть говорятах" и с Малаховым в "Прямом"!
И на первом пусть проверят на детекторове лжи!
Как же я с такой потерей и позором буду жить?!
Не хотела я , в начале, предавать огласке блуд,
только внуки настояли: "Пусть наказан будет, плут!"
Но! Скажу на всю Рассею:
Может, даже хорошо,
что деды ишшо умеют!
Не бессильныя ишшо!"

ТЕСТЫ ДНК.

Я хочу, поддавшись моде, всех сразить наверняка!
 На ТВ, при всём народе, сделать тесты ДНК.
Ничего не стало проще, чем кормить акул пера.
Может, Балкину я тёща, может, Гаскову  сестра.
Ну а вдруг Седову дочка! Может, это перст судьбы!
Пусть припомнит свои ночки –  где и с кем когда-то был!
Ну, а что б смотрелось любо, надо попотеть сперва:
У меня четыре зуба  – вставлю новых тридцать два.
Стану рыжей, цвета чаю, чтоб закрасить седину.
И губищи накачаю, как у жабы растяну.
Ну а грудь! Как два баллона! В декольте – вся на виду.
И, походкой окрылённой, в телевиденье войду.
Как ужи на сковородке, пусть юлят передо мной
Теле-дядьки, теле-тётки и ведущий, сам не свой.
Сочиню пяток историй, вся в слезах, их расскажу.
Пусть Звезда со мною спорит! Всё правдиво! Страшно! Жуть!
В  завершении кошмара, белый вынесут конверт.
И Звезда, как от удара, покачнувшись,  пискнет: « Нет!»
Не спеша конверт откроют…  Пусть нули там! Не беда!
Я теперь сродни герою. Я теперь – сама Звезда!

ДОМОГАТЕЛЬСТВА.

 Озверела бабья свора! Их интригам нет конца!
Посадили режиссёра и ославили певца.
С той и этой виноватый. . . Злое слово, как кинжал.
Ту в углу зажал когда-то. . .  Ну, а может, не зажал.
Подарил пяток конфеток и с тоской смотрел в глаза.
Напаскудил с той и этой сорок лет тому назад.
Насмотрелась бабка теле, и кричит: « Чем хуже них?!
До того все оборзели там - в Америках своих!!»
И она,  в плену у моды,  стала вспоминать быльё:
Кто, когда в какие годы домогался до неё.
 И припомнила в субботу, что лет семьдесят назад,
вместе с дворником Федотом посещала детский сад.
До того он был проказник! Всё  пытался ущипнуть,
И смотрел частенько в тазик,  где ей мыли. . . что-нибудь.
Ну, а главная досада: это ж просто – Ох и ах!!!,
Что они сидели рядом  в будуаре…  на горшках.
А когда, закончив дело,  встали  вместе,  что-то мыть,
Всё подробно разглядел он! Всё увидел… может быть.
Разве ж можно ТАК оставить?! Надо в прессу заявить!
Надо дворника ославить и импичмент объявить!
 Собрала совет старушек. Но они сказали: « Нет!
Для развода, очень нужен нам такой проказник – дед!»

ПОЛОМОЙЩИК.

Боцман Пётр - моряк бывалый. В океан и в жизнь влюблён.
И восьмым и пятым валом досконально просолён.
Дома он бывал нечасто. Но случилось... Дело в том:
привалило Пете счастье - увезли жену в роддом.
Ну, мальчонка, право дело!  Эх, гульнули! ВеселЫ!!
Но жена ему велела к выписке помыть полы.
Надо ж в чистую квартиру ребятёнка забирать!
Никогда полы не мыл он. Ни сегодня , ни вчера...
"Как их мыть?" - чесал он репу - "Не умею! Не могу!
как же , всё-таки, нелепа эта жизнь на берегу!
Если дам я в чём-то маху - извиняйте за труды!"
Как на палубу, с размаху, вылил три ведра воды,
швабру взял, и, что есть силы, драил так, что пол трещал...
Тут внизу заголосили , и звонок заверещал.
Колотили в дверь. С отвагой, он открыл, лишь только смог.
И соседи, всей ватагой, завалились за порог.
"Что творишь ты, право дело?! Всё течёт, плывёт ковёр..."
"Что я сделал, что я сделал... Ну... Полы слегка протёр"...

Сергей Ёжкин

ПОД ПАМЯТНИКОМ ПУШКИНУ

 Он памятник себе воздвиг,
А я случайно здесь возник,
Так, о пустом мечтая...
Сижу под памятником я,
А у него своя скамья —
Чугунная, литая!

 Он так давно на ней сидит,
Что кажется, веками спит...
А сам он наблюдает,
Как мы живём и что творим,
Кого честим, кого корим,
Кто в жизни пропадает...

Хоть грешный наш радикулит
Ему вовеки не грозит —
Он пережил хворобы,
Ему б размяться и пройтись,
Да взять перо в литую кисть —
И поплывёт корабль!..

 Он говорит мне: «Кто таков?
Вокруг хватает дураков!..
От края и до края!
Они толкутся, шебуршат,
От них уже звенит в ушах,
Да и картуз украли!»

 А я робею рядом с ним —
Задумчивым, безрадостным
И скованным при этом...
Вот если б мог он снизойти
И с пьедестала вниз сойти
И стать живым поэтом!

Тогда б пошёл в округе гул,
Сельчане ринулись в разгул,
И началось движенье!
И все б рванули как один
В универсальный магазин
Запить стихотворения...

Товарищ, верь, наступит час,
Когда ты встанешь среди нас
И почитаешь стансы!..
А бесшабашный наш народ
В саду устроит хоровод
И до рассвета — танцы!

ВАЛЕНКИ И КОЛГОТКИ

 Вот жили валенки степенно, без печали,
Пока колготки вдруг ни повстречали.
Колготки в валенки нечаянно вступили —
И сразу разомлели простофили:
— Какой прозрачный стиль и тонкие черты!
И нежные какие ощущения!
Ну, прямо воплощение мечты
От одного прикосновения!

Ведь это не вонючие носки,
С которыми завянешь от тоски
И задохнёшься от людского смрада!
Колготкам же у нас отрада!
Хоть мы просты, но мы храним тепло.
И нам совсем не западло
Служить таким изысканным красоткам —
Тончайшим импортным колготкам.

Rолготкам же понравилось едва ли,
И в валенках они недолго пребывали.
Как только оказались на свободе,
Ушли в сапожках по последней моде.
А валенки остались не у дел —
Увы, таков всех валенок удел!
Теперь стоят они у двери в коридоре
И пребывают каждый день в миноре.

 Мораль известна каждому школяру:
Колготкам пара валенок — не пара.
А выводы из этой басни строги —
Да не колготки чувствуют, а ноги.

НЕКРАСНОЕ

Однажды в хвалёную сытную пору
Я с имиджем вышел —
Был сильный прирост.
Пока поднималось всё медленно в гору,
Мой имидж ещё потихоньку отрос.

 Я с имиджем этим, как с писаной торбой,
Как с цацками Брежнев, как Ленин с бревном...
Неповторимый, счастливый и гордый,
Я шествовал важно, как ходят конём.

И где бы я ни был и что б я ни делал,
Мой имидж со мной неразлучен всегда.
Он птицей парил ослепительно белой,
Он всюду светил, как дневная звезда.

Но я не заметил, как всё изменилось
И что-то пошло не туда и не так...
Померкла звезда и светило накрылось —
И сразу мой имидж поник и обмяк.

Как водится, тут же пошли кривотолки,
Что имидж уже не настолько хорош.
И женщины вмиг охладели настолько —
Что не подходи и руками не трожь!

 Кому же я на фиг без имиджа нужен?!
Ведь мне без него и полдня не прожить!
Как будто простужен я или контужен,
Как будто трояном смертельно прошит.

Вот так и остался я с видом монтёра.
Стою без всего, как в строю без штанов...
Однажды в студёную зимнюю пору
Я вышел из леса... без имиджа... off.

 ХРЕН ДА БЛИН

 В тугие наши времена,
От корешков и до вершин
Когда колышется страна,
Спасают только хрен да блин.

 У них история одна,
И суть одна, и вкус один...
И коль нагрянула хана,
Мы вспоминаем хрен да блин.

Кругом засада и трендец,
Везде засилие вражин...
А нам — стопарь и холодец,
Ну и, конечно, хрен да блин.

Мы всё вокруг переживём,
Допрём до самых до вершин,
Всё разнесём, перекуём —
Поскольку с нами хрен да блин.

 У нас для горя и тоски
Есть сотни видимых причин...
Но мы не режем на куски
Свой тёртый хрен и чёрствый блин.

ТРАМВАИ

 Эти поздние трамваи
Ночью мне напоминают
Грохот грома, приступ лая,
Будто ось трещит земная.

 Эти ранние трамваи
Мне сквозь сон напоминают,
Словно забивают сваи,
Прямо в голову вбивая.

Эти — поздно, эти — рано,
Через стены, через рамы
Едут по квартире прямо
И ревут как пилорама.

 И как добрая родня,
Наезжают на меня.

 УТРЕННИЙ ЗВОН

 Пока не требует будильник
Нарушить мой священный сон,
Лежу беспечный и бессильный
И голый — словно Аполлон…

Какое сладкое блаженство —
Ещё в перинах досыпать,
И постигать всё совершенство
И всю земную благодать.

Но лишь какой-то нервный звон
До слуха сонного пробьётся
И всё в душе перевернётся,
Я понимаю, это он —

Китайский, маленький, жестокий
Мой деспот и заклятый враг,
Бичующий мои пороки,
Бездушный утренний маньяк.

И вот тогда назло природе
Глагол ударит по мозгам,
Я поднимусь как ураган
В своём мужском и знатном роде —

И запущу его к фигам.

БУКВА Ё...

 Какие наши годы!
Какие наши дни!
Ни моды, ни свободы
Не ведали они.

В застойную эпоху
В замшелой той стране
Нам все казалось плохо
И виделось в говне...

Теперь, увы, не лучше.
Попробуй удержись,
Где с каждым днем все круче
Закручивает жизнь.

Политики лютуют,
Экономисты спят,
Чиновники воруют,
В народе — матерят...

Но нам на всё на это —
С высокой каланчи!..
С рассвета до рассвета,
С ночи и до ночи...

Мы с этим спать ложимся
И с этим же встаём,
Мы с этим не боимся
И с этим не умрём!

Такое наше вето,
И это — наше всё!
Мы выдыхаем свято
Родную букву «Ё...»

От всех земных напастей,
От горя, от тоски —
Отличное лекарство
До гробовой доски!  

 *   *   *

То мало, то много.
То рано, то поздно.
То мягко, то строго.
То в жопу, то к звездам. 

То тихо, то громко.
То быстро, то вяло.
То Тёркин, то Чонкин.
То рыба, то сало.

То к черту, то к Богу.
То просто, то сложно...
Но в меру и к сроку —
У нас невозможно.

*   *   *

Я своей знакомой мухе
Пожелал спокойной ночи,
Чтоб от спячки не припухла,
Чтоб приснилось, что захочет.

 Был ноябрь. На окнах наледь.
Во дворе погода злая...
Мы отлично понимали,
Что прощаемся до мая.

Вячеслав Векслер

МАЛЕНЬКАЯ ПРОБЛЕМА

(исполняется с кавказким акцентом)

За лезгинкой я вчера плясал чарльстон:
У Вахтанга – вах! – забористо мерло.
Но устал. Уснул. И снился чудный сон –
Будто сватаюсь к самой Мерлин Монро.
За невесту шла жестокая война –
Как Вторая мировая... мы и Рейх.
В общем, были конкуренты у меня:
Абрамович и один арабский шейх.

Абрамович сам с Чукотки, хоть еврей:
"Дескать, буду как мацу тебя любить,
Чум построю сплошняком из соболей,
Вкруг фонтаны нефтяные будут бить,
Будет яхта, много тряпок и машин,
Дом в Чикаго и престижные друзья,
Относительно любовников-мужчин –
Будет "Челси" на подхвате у тебя!"

Шейх в запале с головы рванул тюрбан,
Бедуин – он и в Сахаре бедуин:
"Мол, куплю я самолётов караван,
И как птицы, куда хочешь, полетим
На отдельном аэрбасе мы с тобой
(дал Аллах мне нескончаемый бюджет),
Сзади Боинги с бассейном и жратвой,
С туалетною бумагой Суперджет..."

Я сказал ей как мужчина: "Слушай, а,
Ну, какой тебе вот в этих нищих толк?
Ты слыхала про госдолг у США?
Это я, клянусь, Америке дал в долг!
Крез в сравнении со мной – босяк и шваль!
А Рокфеллер – голодранец, клоун, панк...
В Кутаиси скажет каждый генацваль,
Что Реваз такой богатый – как Сбербанк!"

И пошла она со мною под венец.
Хоть блондинка, но не дура – это факт!
Рома, правда, обещал убить, подлец,
Но ему я показал из пальцев фак.
Она резвая в постели, да при том
И хозяйка, и заботливая мать...
Всё прекрасно! А проблема только в том,
Что Америка не хочет долг отдать!

* * *

Душа болит при мысли о Замбези
Порой полночи не могу уснуть
И в горле ком... аж бутерброд не лезет
Так негров жаль – ни охнуть, ни вздохнуть.
Они там, бедные, под бубен пляшут танцы
Им больно падает на голову кокос
Их статус низкий – афроафриканцы,
Их быт суров и примитивно прост.

Поймают в камышах гиппопотама
Считай, вот весь их валовый продукт,
В Контакт заходят с помощью тамтама,
А из одежды носят лишь тату.
Забыли их. Никто не угнетает
Не присылает новых калашей,
Патрис Лумумба нужен – не хватает
Еды, патронов и других вещей.

Презерватив один на всю округу,
И очередь за ним как в Мавзолей,
Чтоб не рожала каждый год супруга
Используют жевачку или клей,
С таким вот риторическим изыском
Я объяснял жене нетрезвый вид
Вот не подумал, что она расистка...
Хребет от скалки до сих пор болит:))

* * *

Народная древнееврейская песня или хештэг к " Капиталу" Маркса

 ПРИБЫЛЬ

( читается с характерным акцентом)

Мамин шурин, дядя Боря
Был матросом на Авроре,
Он на берег не сходил пустой,
Коммерсанты Петрограда
Брали с выгодой снаряды,
А с Авроры бахнул холостой!

Хоронили Самуила,
Он всех родственников кинул,
В смысле, перенёсся в мир иной,
Но надул он всё же многих
Завещав всё синагоге,
Вся родня с протянутой рукой!

Роза – умная девица,
Я в неё желал влюбиться,
Но сказали, ходит к Розе гой,
Роза не играла в прятки,
Экономлю, дескать, тапки,
Этот гой с искусственной ногой!

Дядя Мойша по соседству
Обещал козу в наследство,
Я ему поверил, идиёт,
Умер я, скончались внуки,
Правнук – кандидат науки,
Этот Мойша всё ещё живёт!

Грузчик склада Кацман Изя
Постоянно что-то... (брал чужое)
Так его и звали – клептоман,
Люди жаловались ребе:
"С Изей отстоишь молебен,
Зашивать приходится карман!"

Сарочке, жене Абрама,
Нравился Барак Обама
Ну, и остальные мужики,
За любовь брала немного –
На еду и на дорогу
!И конечно мужу на носки

В общем, прибыль все имеют:
Чукчи, русские, евреи...
Тут к зубному заходил врачу –
Он сказал, что каждый мутит
Свой гешефт... что даже Путин...
Впрочем, я немножечко молчу!

* * *

Я – переводчик с женского на русский,
Работа нервная. Не пожелай врагу!
Он потрудней, чем хинди и зулусский,
Ему не учат даже в МГУ!

К примеру, говорит она: " Мне грустно...
Где счастья миг? Зову его... постой!"
Что переводится примерно: " Ваши чувства
Пора монетезировать, друг мой!"

Или зовёте даму на свиданье...
"Ах, что вы, что вы... мужу я верна!"
Что в переводе: " Не могли сказать заранее?
А то бельё не то... да и домой пора..."

А вот жена щебечет: " Радость, милый!
Проездом мама к нам... на месяцок-другой..."
Читай подстрочник: "Собирайся с силой,
Футбол и пиво – вето, дорогой!"

Логические рушатся цепочки
Причинно-следственные связи? Чёрта с два!
Вот почему без водки, прямо к ночи
Вдруг может разболеться голова?

Вот потому и нужен переводчик
Чтоб как-то, хоть немного понимать
Жену, любовницу, подругу... даже дочку –
Любую женщину.. .и даже её мать!

* * *

Увы, я грешен, если честно,
Не каждый день бегу трусцой,
Носкам порой не знаю места –
Короче, ясно: холостой.

В интимных связях неразборчив:
Футбол, рыбалка, алкоголь –
Психолог, злую морду скорчив,
Сказал, что я. как личность, ноль.

Вчера гульнул я слишком крепко
Где, с кем – нет смысла вспоминать...
Звонок. Беру. Аллё! В ответку
Вопрос: " Ну, будем продлевать?"

В сомненьях почесал за ухом,
Ощупал тщательно кровать
Куда сбежала потаскуха?
Кого, пардон, мне продлевать?

Мычу в ответ: "Нет, право, странно
Мне предлагать такой вопрос..."
Вдруг слышу шум воды из ванной
Кого же чёрт туда занёс?

Я трубке говорю: "Не знаю...
Возможно... впрочем... или нет.."
Но эта сутенёрша злая
Суровым голосом в ответ:

" Клиент! Напоминаю снова
Библиотечный этикет...
Вы месяц держите Толстого
Так продлеваем или нет?""

Андрей Васильев

У попа была…

Пять версий

 1.

Насколько восприимчив лоб
У тех, кто носит хвост?
Жил в православном мире поп,
И у него был пёс.

Однажды жирный эскалоп
Попу купец поднёс.
Перекрестился лихо поп,
Но съел свинину пёс.

Вопит священник: «Остолоп!
Сейчас великий пост!»
Поленом замахнулся поп,
И завалился пёс.

Убить, украсть – не смей, холоп! –
Такой стоит вопрос.
Один завет нарушил поп,
Другой нарушил пёс.

2.

Инквизитор с ретивостью искоренял
Злую ересь. Виват благочестью!
Но из Рима нещадный спешит циркуляр:
Недоимка по ведьмам и бесам!

Взять собаку, авось начинает искать…
Пёс понюхал свиное корыто
И лениво поплёлся к жилью мясника:
Гав-гав-гав, дескать, к вам инквизитор!

Инквизитор хозяину чинит допрос,
Может быть ли душа у скотины,
Но мясник морщит нос. Тут врывается пёс
И съедает полфунта свинины!

«Ах ты, дьявол!» – воскликнул хозяин в сердцах –
И церковник застыл в озаренье.
Он сегодня герой. А несчастного пса
Повели на костёр на сожженье!

3.

 Песня в стиле «клезмер»

 Ребе Янкель приобрёл кошерную котлету
У Абрама-мясника кошерную котлету
За полшекеля всего кошерную котлету
И принёс к себе домой покушать, ай-я-яй.

Положил к себе на стол, и вдруг пришла суббота.
В холодильник не убрать – на улице суббота,
Даже дверь не запереть – и дома сплошь суббота,
А протухнет на жаре к чертяке, ай-я-яй!

Забежал соседский пёс – молиться надо богу.
Но не кинуть сапогом – молиться только богу.
И не крикнуть «гэть цурик», а только помнить бога.
В морду Торою не ткнуть: «читай, проклятый хунт!»

Бог еврея пожалел – он был достойный ребе.
Не нарушен был шабат – о вернославный ребе.
Пёс котлету проглотил (чудесный добрый ребе)
И немедленно издох. Абраму ай-я-яй!

 4.

 Скажи, мулла, ведь не Аллахом сочинён Коран,
А лишь Великим Человеком спущен сверху нам?
Так если кто неполно эти буквы соблюдает,
Насколько он зловреднее обычных мусульман?

Скажи, мулла, зачем вчера ты был у мясника?
Ведь под прилавком у него свинины три куска.
Омар Хайям тайком шепнул, что это для собаки,
Хотя собак у мясника не видел я пока.

А у тебя собака есть, мудрейший мой мулла,
Но если вымолвить точней, она вчера была.
Брехливых более собак на свете не бывало,
Так от какой она молитвы замолчать смогла?

5.

Лама молитву сочетал с медитацией.
«Будда учит: счастливым быть невозможно,
и наше счастье состоит в ожидании ещё большего несчастья.
У меня есть собака
и есть мясо.
Если мясо съем я, то собака умрёт от голода.
Это несчастье.
Если же мясо отдать собаке, то умру я.
А будет ли счастлива собака,
когда в неё переселится моя душа?
Ведь я и в собачьем обличии должен буду проповедовать –
собаке придётся много лаять,
а люди могут её убить
и съесть.
Надо мясо отдать собаке,
после чего съем её сам.
Её душа вслед за телом переселится в меня,
и мы будем оба счастливы –
и несчастливы одновременно».

Лама открыл глаза
и посмотрел на истукана.
Его вид выражал одобрение.

Анна Аренштейн

А.С. Пушкину – человеку и клоуну

Поговори со мною, Саша,
о чем-нибудь поговори...
Как там страна родная наша:
балы? салазки? снегири?

И все ли там у нас в порядке?
И не проспался ли народ?
И что там выросло на грядке –
небось, опять невпроворот?

И так ли Садик тот Нескучен?
И как там грезить на тахте,
уже заслышав скрип уключин,
со всем с вот этим в животе?…

 Точка зрения

 Вначале мудрецы и богословы
сведут Основы.
Поверх авантюристы и поэты
сплетут Сюжеты.

Народ же, коротая век на пляже,
не вспомнит даже,
в какой момент металлом загремели
Благие Цели.

И только клоун, сидя на песочке
на Пятой Точке,
щекой в ладонь, глядит без укоризны
на жизнь Отчизны.

Отношения (полька)

– А вы мне пожалуйста раз,
пожалуйста два,
пожалуйста три,
а вы мне пожалуйста три,
пожалуйста три и пять!

– А я вам пожалуйста раз,
пожалуйста два,
пожалуйста три,
а я вам пожалуйста пять,
пожалуйста шесть и семь!

– А вы мне
– три раза по три,
четырежды пять
и восемь в уме,
а вы мне пожалуйста сто,
пожалуйста стопицот!

– Да я вам уже и по сто,
по сто пятьдесят,
по двести и проч.
Уж пятый десяток пошел,
а вы мне хотя б разок!

– Да я вам
– не то, что разок,
не то, что один –
четыре мешка!
Да я вам четыреста раз!
Какой ты, однако, тип...

Так ты мне верни стопицот,
четыреста пять
и семьдесят три ,
так ты мне верни сорок семь
шесть ... пять... четыре ... три ... два ...
условных моих рубля!
бля…

Любовь за обедом

...Когда она доела плов,
А он доел салат,
Она сказала – за любовь!
А он сказал – Виват!

Тогда она доела сыр,
Лазанью и паштет,
А он тогда допил кефир,
Докушал винегрет.

Она прикончила морковь,
Сказала – за любовь!
А он тогда, доев форшмак,
Сказал – да будет так!

Тогда она доела рис,
А он – салат-каприз,
Она – карпаччо из тунца,
А он спросил винца.

Тогда она доела суп,
А он добил багет,
Но тут она сломала зуб –
и он доел лангет.

Тогда она, тогда она
Прикончила компот,
А он допил бокал до дна
И почесал живот.

Она поставила рекорд,
Доев суфле и крем,
Но он доел вишневый торт!
Совсем доел. Совсем.

Тогда она, забыв про честь,
Доела бланманже.
Ну, он хотел миног доесть
– а их и нет уже!

Но он тогда доел фасоль,
паэлью и сорбет,
но тут она доела соль.
И кончился обед.

Репка

 Замыслив севооборот,
старик, пресытившись редиской,
поднял с насестов весь народ:
жену, собачку, внучку, киску,

козу, быка (хоть он дебил),
мыша и блох - всех, всех скотинок
и при поддержке этих сил
он садит репку в свой суглинок.

Товарищ, верь! Взойдет она!
Не всуе чаял ты свободы:
высокий уровень г..на
нам обеспечит эти всходы…

Коза

Фокус-покус, зурбаган, хакамада
выходила к нам коза из посада.
А глаза у той козы золотые,
а рога-то у нее завитые.

и годков ей ровно пять – не старуха,
а на каждой на ноге – по три уха.
И копыта и бока – все на диво,
ну а что до молока – слаще пива! 

И прикид на ней – мохер да ангора,
а стоит она, ма шер, вдоль забора.
Хоть весна нехороша, непролазна,
но не холодно козе и не грязно.

...Завизжали тормоза да сирены
и глядит козе в глаза населенье:
не шелОхнется толпа, обомлела,
и душа у ней до дна обмелела.

Не колышется толпа и не вьется,
а коза в нее глядит, да смеется.
Посмеялась и пошла – эко чудо!
Знать, не местная была.
Не отсюда.

Система координат

Море стекает с весла,
суша стремится из виду,
ветер, пространство объяв,
в шлемах пернатых поет–
что там? Какие дела
гонят корабль в Колхиду,
что за извечная страсть
дома сидеть не дает

юношам? Юный пловец
мерит себе сообразно:
сушу он мерит в локтях,
море – в ударах весла.
Меряет силу земли
тяжестью копей алмазных,
мыслью он меряет высь:
что там? Какие дела?

Мудрый и праведный муж
сушу измерит движеньем
мысли о ней. Океан –
чувством, в которое влит.
Меряет тяжесть земли
силой ее притяженья,
небо измерить ему
мелочь одна не велит:...

Ляг на прибрежный песок,
чем бы он ни был измерен,
помыслы вверь облакам,
чувства по ветру развей,
руки раскинув, замри...
Можешь быть твердо уверен,
что непременно к тебе
влезет на нос муравей. 

Евгений Шувалов

СКАЗКА О РЫБАКЕ И РЫБКЕ.

Когда случилось это, не пойму,
возможно, дело было и в Крыму.
У моря синего во времена иные
старик с супругой жили крепостные.
Старик за жизнь богатств не накопил,
хотя трудился, вроде бы, не пил.
Всего-то было: лодка да избушка,
да сети, что плела ему старушка.

Дед, в общем, не испытывал тоску,
бычков ловил сетями и треску.
Жизнь ровно шла, без горестей и бед,
всегда водилась рыбка на обед.
И как- то дело было на рассвете:
старик опять закинул в море сети
и начал ждать богатого улова,
непредсказуема удача рыболова.

Но рыбка в сети влезла лишь одна,
да и не весит, в общем, ни хрена.
Тут на обед не хватит даже кошке,
грешно такой улов нести в лукошке.
Не назовёшь и рыбой, так, малёк,
сверкает, правда, словно уголёк.
С досады дед кряхтит, а рыбка вдруг
по- русски сообщает: " Милый друг,
от неудачи сильно не грусти,
меня ты просто в море отпусти.
А я, как компенсацию трудам,
тебе сейчас богатый откуп дам."

Конечно, дед немного ошалел,
ну, а потом рыбёшку пожалел.
- Помилуй, Бог, зачем твоя награда?
Плыви спокойно, ничего не надо.
Когда дед бабке это рассказал,
то тут пошёл такой базар-вокзал.
Что муженёк-то фишку не сечёт,
корыто прохудилось и течёт.
Не постирать в нём вещи никогда,
как в решето, в него сквозит вода.
Короче, прогналА его обратно.
Старик попёрся, хоть и неприятно.

Зовёт он рыбку по веленью бабы,
услышал бы сосед, сошёл с ума бы.
Как только рыбка к деду приплыла,
калякает про скорбные дела.
- Ступай спокойно, старче, не грусти,
корыто будет бабушке к шести.
Ну,а старухе нужен новый дом:
- В гнилушке этой двигаюсь с трудом.
И надо бы сменить весь гардероб,
одежда наша- краше только в гроб.

Старик, вздохнув, натягивает боты,
дурная голова- ногам заботы.
Вот новый дом и гардероб- владей,
но бабку распирает от идей.
Крестьянкой век не хочет коротать,
дворянкой дипломированной стать.
Дворянство получила и бухтит,
когда еда, тогда и аппетит.

- Нет, я царицей нынче быть хочу,
ступай-ка к рыбке, или к палачу.
Вот и царицей стала: толку нет,
а крайний, как всегда, несчастный дед.
- Хочу я стать владычицей морской,
кетой питаться, сёмгой, не треской.
А рыбка золотая поутру
на бутерброд пусть мечет мне икру.

Когда дед рыбке это передал,
ответа до утра напрасно ждал.
И не дождавшись, он побрёл до дома,
глядит издалека: пейзаж знакомый,
гнилушка, на завалинке- жена,
а перед нею нету ни хрена.

А вывод прост: когда в душЕ уродство,
азарт всегда доводит до банкротства.

УТРО ГУРМАНА.

Проснулся утром, как всегда,
и вдруг заело:
пельмени- это не еда,
мне надоело.
Да сколько ж этою мурой
ломать желудок?
Меня тошнит уже порой
с куриных грудок.
Решил готовить я рагу,
побыть гурманом,
ведь я же фору дать могу
всем ресторанам.
Чтоб мясо сильно размягчить,
( слыхал в эфире),
его, мол, нужно замочить
на час в кефире.
Потом его я посолил,
добавил травки,
потом лимончиком полил,
ну, для затравки.
Затем подумал я слегка
и в эту плошку
плеснул немного молока,
сметаны ложку.
Потом я перцу потрусил,
чуть- чуть горчицы...
Глядеть на это нету сил-
- слюна сочится.
Я, всё же, сделал красоту,
виват поэту!
Поставил мясо на плиту-
и - к интернету.
Был, вроде, маленький огонь,
забыл я, братцы.
Очнулся, там такая вонь,
глаза слезятся.
Писал стихи, забыв про газ,
пришёл - ошмётки.
Свалил всё это в унитаз
и выпил водки.

Глеб Сахаров

Кокетка

Откуда, как? Никаким же боком!
Ну улыбалась при встрече мне...
И вдруг видением лёгким, намёком
Обнажённой явилась во сне.
Округлые формы вокруг летали...
Впрочем, не рассмотрел детали.
А днём, как ни в чём ни бывало,
Здороваясь, мимо прошла,
Смеясь белозубо ало,
И подозрительно весела.

И я ей – "привет!", усмехнувшись едко,
Подумав: "Однако, кокетка!".
И вслед ей смотрел, улыбаясь в усы,
Потом, спохватившись, взглянул на часы.
Как, уже восемь? Какой афронт!
Чуть не забыл – вот дебил:
Усы я в субботу отдал в ремонт,
Часы в понедельник сбрил.

Давайте нравиться друг другу!

Давайте говорить друг другу комплименты.
Б. Окуджава

Давайте нравиться друг другу
Не за успех, чины, посты,
Не за какую-то услугу
(заслугу),
А от душевной теплоты.
(простоты,
широты,
доброты).
Умейте нравиться друг другу
И не за что, а вопреки.
Старайтесь, наберитесь духу,-
И всё получится таки!

Искать и узнавать свои
В других грехи, подвохи, слабости
Или найти источник радости! –
Неужто мало для любви?
 И так понравимся друг другу!
Преодолев в умах разруху
(совет для всякого -
от М. Булгакова),
Как современники,
Как соплеменники,
Как однопланетяне,
Да по-соседски, – как земляне,
... Так, все понравились друг другу?
Как будто все. Прекрасно.
Руку!

 Цветы жизни

Вот идеал – мир счастья и покоя:
Всё сущее, живое
Поделены Всевышним пополам
По полам,
Пыльца цветов
По весям, по полям,
Послушная воздушным струям,
Летит во все концы...
А матери и отцы
Общаются воздушным поцелуем
При помощи пыльцы,
 Преодолев телесную греховность
 И обретя небесную духовность. –
И в дар – цветы счастливой жизни.
А далее... слова излишни...

О пользе опоздания

Летишь, летишь... Жизнь – даль и бездна...
И может, смерть не так уж неизбежна?
Лишь надо жить так долго, длинно, чинно,
Чтоб запоздалая кончина
(уже почти неразличима)
Была бы вряд ли преждевременной
И не, увы, заблаговременной,
Но и отнюдь не своевременной,
А будет как бы позжевременной,
И в этом смысле – послевременной
Или, короче, просто временной!

Умственное развитие

Я не грешил кокетством,
Но верил похвалам.
Мне говорили в детстве:
 -Умён не по годам!
От старости нет средства.
Теперь надеюсь сам,
 Я вновь, впадая в детство,
Умён не по годам!

Проказник

Да вы не него не сердитесь,
Такой он у нас хулиган...
Да сами сейчас убедитесь -
Обрушится, как ураган.
То шляпу сорвёт и катИт колесом,
Доходит порой до конфуза:
У бабы подол заголит до трусов,
А одной, говорят, надул пузо.
И это случай не единичный...
Ищи теперь, кто в ответе.
Такой он у нас ироничный,
Этот здешний,
Наш местный
Ветер...

Алексей Шевцов

Del Arte

Пьеро, женившись на Мальвине,
Былой утратил романтизм:
– С тобой в постели – как на льдине,
А речь твоя – сплошной трюизм,

 К тебе горел я страстью пылкой,
Тебя считал своей звездой...
Ворчишь, как старая училка, –
Да ты была ли молодой ?!

Под голубыми волосами
Твой разум высох, как Арал.
Да злобный Карабас с усами
Мне так мозги не выедал !

Ну, перетянет горло лентой,
Ну, плёткой может раз поддать…
Так то рабочие моменты –
Чему в театре не бывать ?

Зря Буратино я не слушал
Зря кляксы кровью затирал
Ты превратила мою душу
В сплошной Владимирский централ !

Снаружи навела порядок,
Но иссушила всё внутри :
Не вымыв рук, не сядешь рядом –
Да Артемон тебя сожри !

Шагаю по житейской пашне,
Как битый дамою валет,
И с Арлекином твои шашни
Давно не боль и не секрет;

 Но месть ему я всё ж лелею:
Уйдёшь к нему – зелёный мост!
Его я даже… пожалею,
Когда ЕМУ ты въешься в мозг!

* * *

Вероника

Это имя не просто возникло,
Друг насмешлив мой был и весёл,
Называл он меня УрОника,
Потому что роняла я всё;

 Меня долго терпел, как ни странно,
С укоризной не глядя в глаза,
И последнею каплей романа
На него был пролитый казан;

 От моей энергетики сникла
У другого влюблённого прыть
Он сказал мне, что я – УрАника,
Мне Плутония надо любить!

 От меня он сбежал превентивно
Не допета любовная песнь :
«Ты, похоже, радиоактивна,
От тебя – лучевая болезнь !»

Обесценив насмешкой либидо,
Вижу вас, как блоху сквозь очки,
ИрОникой меня, очевидно,
Называют не зря мужики...

 Говорю кавалеру с букетом :
«Пригодится тебе на венок !»
Дошутилась: он с этим ответом
Убежал, как от швабры щенок;

 От кликухи до странного ника
Жизнь тасует мои имена...
Кто бы вспомнил, что я – Вероника
И что  в мире такая одна!

 Но мечты превращаются в бредни,
И об этом до Судного дня
Мне напомнит лишь паспорт последний
Носом тыкая в возраст меня.

Идальго

Идальго в страсти жгуче перца
С копьём на кухню прискакал,
Игриво обнял даму сердца,
Но в настроенье не попал.

А Дульсинея – вот мегера ! –
Его на холод изгнала,
Он брёл в заснеженном сомбреро,
И роза чёрная цвела.

Поля сомбреро оседали,
И тяжелела голова –
Такое зрелище едва ли
Не донесёт в Мадрид молва...

Блестящий рыцарь ! Ты повержен
Не на турнире, не в бою –
На кухне скалкой опровержен,
Не покорив жену свою.

 Тихоня

На свадьбе подошёл к его невесте
Её любовник бывший. – Пот со лба !
Занёс он руку в смертоносном жесте
Но с уст слетело только – "не судьба"...

Застройщик и банкир разводят руки:
"Все ваши деньги девственно мертвы!" –
И мысленно воскликнув: "Ах вы суки!" –
Лишь шёпотом проговорил: "увы"...

Врач предложил закончить терапию
И заглянуть в заоблачную даль
И мысля: "Коновалы вы тупые!" –
Он вежливо бормочет: "Очень жаль"...

И так уже последние лет тридцать
Внутри – вулкан, снаружи – лишь "хи-хи"
Зато во сне он жутко матерится
И пишет нецензурные стихи.

Александр Галаганов

БАРДОВСКИЕ ПЕСНИ (Вспомнить всё!)

Бардовская гитара
Стёрта до пятого лада.
За 20 копеек Надя
Вспомнит мотив старый…
И босиком по душам
Бродит охрипший голос…
Ну-ка сыграй соло! –
Просто бальзам в уши.

Я, как неистовый чукча,
Всё, что пою, вижу.
Бессаме… бессаме мучу,
Глянь-ка: у печки – лыжи!
Солнце лесное светит.
Рядом изгиб жёлтый.
Лето, ну где ты, лето?
По свету? – А пошёл ты…

Плачет собачка Тяпа,
Шли по Тарусе гуси…
Ишь, на панаму – шляпа!
Господи Иисусе!
Дон с Магдалиной в море,
Хныкал любви оркестрик.
Лёвка Толстой уехал…
Лопнули струны – горе…

В доме шумит Вивальди,
Да и Москва – не сразу.
Всё будет в шоколаде,
В танцах цыганки Азы.
Вечер, смотри, бродит,
Держат  пузырь атланты.
Тихо идут годы.
Все мы здесь, БРАТ, таланты.

Косточка винограда,
Милые комплименты.
В дождик костёр – радость,
Маленькой жизни – летом.
Светит звезда – надежда.
В гавань заходит крейсер.
Молоды были прежде!
За руки брались вместе!

С соком берёз по странам
Друг мой рисует горы,
Даче навесик впору,
Бард – человек странный.
Любит он альма матер,
Любит портвейн разбитый.
Речкой Окой убитый,
Шлёпал в Голутвин катер.

Эй, госпожа-разлука.
Годы летят, как птицы
Верных друзей лица.
Звонов вечерних звуки.
С горки спустился кто-то,
В жизни бывают встречи,
Радостным будет вечер.
Лаяли псы до рвоты…

 Женщины рыли землю.
Гоп был с глубоким смыком.
Барды не любят крика,
Пушкин Пророку внемлет…
Лошади в океане.
Разом увяли розы,
Дамы меняют позы,
Моется дядя Ваня.

Мы за туманом едем,
На два крузейро – рому,
Снится трава у дома,
В небе летят ведьмы.
Дамы цыган любят,
Но пистолет под юбкой,
Радуйся, бабка Любка:
Здесь на заре не будят!

Где-то за Брич-Мулою
Любят чиновников тигры,
Люди играют в игры,-
Персия за горою…
Эх, атаман Благуши,
Лошадь хлестать не надо!
Там, где живёт отрада,-
Школьники бьют баклуши…

В вальсе «бостон» Глафира,
Турция, берег, птицы…
Дайте вина, Голицын:
Все мы за дело мира!
Сталина профиль синий,
Символ побед народа,
А вот балет был стильный
И бомба из водорода.

С неба летит окурок.
И есаул под ёлкой.
Сделает мне наколку,
Краше крестов у урок.
Учимся на гитаре,
Ночи взвились кострами.
Ленин живой и с нами,
А песню допел товарищ.

Ёжик с резиновой дыркой
Гонит по кругу пони.
У водопоя кони
Под пальмою врастопырку.
Воют в мороз суки,
Парус на бригантине,
На корабле старинном –
 Чуждая нам разлука.

Суетен ряд охотный,
Россыпь конфет-баранок,
Мама, не надо санок,
Я не люблю животных.
Ружья все заряжёны,
А на Байкале – омуль.
Есть и трава у дома,
А в Сенегале жёны!

ФЭНТЕЗИ

 Я живу в мире фэнтези. Фэнтези – сказки для взрослых.

Приходил единорог. Две поллитры уволок
Приплывали две русалки. Энергетик пили. Алко.

Веервольф на речке Рейн португальский пил портвейн.
Прилетал чудной пегас. Пил, лошара, хлебный квас.

Из поганок самогон гнал находчивый Харон.
Были гномы, пили эль. И тащили всех в постель.

Илья Муромец, амбал, с квасом Хеннесси мешал.
А Герасим и Муму в спирт макали шаурму.

Винни Пух цедил под сало голубое кюрасао,
Пятачок с ногами влез в изумруднейший шартрез.

Был кентавр. Он пил ликёр. Потому, что гад и вор.
Эльфы пили свой нектар, был с нектаром самовар.

Три вампира пили джин. Джин визжала, словно свин.
Пресловутый Франкенштейн с трупом в замке пил портвейн.

Вермут хлещет домовой. Он не дружит с головой.
Эй, а кто там пьёт самбуку? – Подкроватный страшный Бука.

Баньши пили коньячок, с ними – Ваня-дурачок.
Змей Горын хлебал вискарь, сволочь, низменная тварь.

Лысый голлум пил вино, не пьянея всё равно.
С утреца пришёл Рассол. Незаметно так ушёл.

Молчаливый древний эльф лихо смешивал коктейль.
Огр хлебал болотный эль: солод, грязь, жатецкий хмель.

Франкенштейн почти не пил, с кровью  сангрию любил.
Буратины пили граппу, называли Карло папой.

Хоббит пил одеколон, Конан – от прыщей лосьон.
С Дамблдором Гарри Потер пили пиво – тёмный портер.

Огнедышащий дракон - спирт с водой разводит он.
Зомби  тоже пили спирт, до сих пор от них разит.

Пили гоблины шампань, та ещё, ребята, пьянь!
Горный гоблин квасил чачу, пил из горла, раскорячась.

Доктор Хайд, как денди, потребляет бренди.
Ну а Джекил, старый хам, бугульминский пил бальзам.

Минотавр, коровка, предпочёл зубровку.
Леший, тощий, словно трос, пил испанский кальвадос.

Хитрый Чебурашка обходился бражкой.
Чебурашкин Крокодил с кока-колой виски пил.

Конан-варвар пил меды с добавлением воды.
Бог морей, старик Нептун, из креветок делал пунш.

Приползал оборотЕнь, всё смешал, нажрался в пень.
Синий с выпивки грифон две недели пить силён.

Одинокий лысый тролль любит с перцем алкоголь.
Бахус квасил всё подряд, выпить с ним любой был рад.

Непоседа бурка-Сивка пил вишнёвую наливку.
А настойку из людей людоед цедил, злодей.

На полянке 10 фей пили розовый портвейн.
Бильбо Беггинс, Гендальф серый там же чокались мадерой.

Выпив Старки, домовой не нашёл пути домой.
Гремлин делал хреновуху. Обозвал Ягу старухой.

Фантастические твари пили тёплое кампари.
Конан-варвар пил меды с добавлением воды.

Бог морей, старик Нептун из креветок делал пунш.
С белоснежкой псевдо-мать сели сангрию хлебать.

 Шапка красная и волк – те в ламбруске знали толк.
Полакать кровавой мери Чиполины захотели.

С пивом Вий мешал текилу, чуть не сдох, спасли насилу.
Алладдин, такой дурак, пил разбавленный арак.

А славянский бог Сварог пил лишь грог и ел творог.
Саурон-то, Саурон, кукрузный пил бурбон.

Пили ведьмы горный пунш. Пил глинтвейн двуглавый уж.
Гэндальф требовал абсент, он – Моссадовский агент.

Пили много. Пили все. Кроме зайцев и лосей..
А вот водку пил лишь я, и надрался, как свинья.

Я живу в мире фэнтези. Фэнтези – сказки для взрослых…

Светлана Тахтарова

Хочу

 Очень часто я смотрю на своё отражение,
Всё, в чем я отражаюсь, - радует глаз!
Задержись, остановись же, это мгновенье!
Бесконечно я красива! Здесь и сейчас.

Я хочу все эти платья, все эти джинсы,
Я хочу все эти сумки и сапоги.
Я хочу все эти туфли, бусы и клипсы,
Восхищались чтобы дамы и мужики.

Невозможно и представить, как не влюбиться,
Невозможно пройти мимо, не скосив взгляд.
Вам придется,все оставив, остановиться.
Вы пополните влюбленных крупный отряд.

Я хочу все эти платья, блузки и ленты.
Я хочу все эти сумки и сапоги.
Композитор пусть напишет для меня песни,
А поэт пускай поправит эти стихи.

Пусть нам тучи затмевают зимнее солнце.
Пусть сыра и неприглядна эта пора.
По напору я сильнее единоборца.
Всем известно, побеждает всё красота!

О трезвости

                   "Умом Россию не понять"
                                      Федор Тютчев

Нетрезвым взглядом осветив события,
Что собственно и где мы, и зачем?
Намедни посетило как наитие,
Открытие, как избежать проблем.

Повсюду аналитики, политики,
Экономисты, эксперты во всем,
Маньяки все они и паралитики,
Я б промолчал, вообще бы не посмел.

Кабы они, вредители народные,
Аршином не измерили страну!
Она ж нам мать! Вы ж ироды природные.
Сочли ее и в рост и в ширину!

Нет, так глумится, над моим Отечеством,
Нельзя позволить, умников, - к суду!
На трезвый ум, по меркам с человечеством,
Не мериться с Россией никому.

О формах

Приятно, когда дух в здоровом теле.
А тело с формами приятными, вдвойне.
Ведь счастье не в деньгах, на самом деле.
А в малом - чтобы дать простор мечте!

У нас все дамы с девушками строги,
До свадьбы, я сказала бы, строги.
Скромны, не многословны, недотроги.
Дышать на них и то ты не моги!

Но есть такие формы, при которых,
Пол сильный, все приличия забыв,
Мечтает, молит, мчит на встречных скорых,
По ходу дела что то зашибив.

Прильнуть хотят, прося лишь поцелуя.
Забыв про статус, даже возраст свой.
И на весь мир затянут Аллилуйя!
Вкусив сих форм, и собственно покой.

Александр Булавин

У врат… Век 21-й

У врат обители святой…
                М.Ю. Лермонтов

У врат святой обители, под вечер,
В лохмотьях, что иного вгонят в дрожь,
Сидел какой-то странный Человече…
А может нет?  Не сразу разберешь.

Он пел… Верней - скрипел тоскливым скрипом.
А я и без того был зол и хмур,
Но вдруг, расслышал, как-то, что-то типа:
«Вселенная… Роскосмос… Байконур…»

Как будто я наткнулся на медведя
Среди людской привычной суеты.
И присмотрелся пристальнее: «Федя?!
Скайбот ЭФ-Восемь-Пять-Ноль*! Это ты?» 

Вот это было диво так уж диво!
Представьте сами: на закате дня
Три ультрасовременных объектива
Из капюшона смотрят на меня.

И посылают!  Трехэтажным… матом!
Туда… К обратной стороне Луны…
Потом, сквозь треск, как будто виновато:
«Узнал меня? Так все узнать должны!

Сначала я руководил полетом:
Назначил старт на тре-е-етье сентября-я-я...
Но тут вмешался сверху важный кто-то,
На август перенес меня. А зря...

Без флагов в сентябре, но небо сине,
К удаче - и Славянский Новый год.
А в августе (проверено!) в России
Ну, никакое дело не пойдет.

Мгновенно разнеслась о старте новость.
Поздравил населенье. Пуск! Подъем!
Познали с куклой Машей невесомость,
Когда остались в космосе вдвоем…

Но, дальше все пошло «не по фэншую».
Пойми теперь: кто прав, кто виноват?
Создали ситуацию такую,
Что до сих пор все СМИ про то молчат.

Зачем упорно я тренировался?
Зачем меня инструктор обучал?
Ведь кроме комбинаций «из трех пальцев»
Других заданий я не получал.

Проблемы даже в космосе с парковкой.
Не сразу получилось… И поверь:
Я сам тогда провел перестыковку!
Но кто же в том признается теперь?

Всегда готов! С любой задачей справлюсь,
Прославлю экипаж и всю страну!
Но люди, видно, очень испугались,
Что первым я отправлюсь на Луну.

Пришлось кому-то сильно потрудиться,
Чтоб честь своих скафандров отстоять.
Придумали, что я не смог включиться,
Чтоб я не мог всей правды рассказать».

- «Да, Федь, дела-а-а… Ну, а на что деньжата?
Не сможешь ни проесть их, ни пропить!»
- «В Испании завис мой оператор,
Ему за виллу надо заплатить.

Еще они куда-то Машу дели.
Не знаю даже, как ее найти.
Не соберу всей суммы за неделю -
Она с другими в космос улетит.

Хотя… все зря! Наш разговор записан,
И мне на космодром отрезан путь.
Спецназ сюда оперативно выслан.
Я - в переплавку. Ты? Уж, как-нибудь...»

Под крики «Стой!» и вой сирен несносный,
Успел я показать ему маршрут:
«Беги к ВДНХ, найдешь там «Космос»,
Там наши есть - они тебя спасут!»

* * *

Нередко с внуком прогуляться едем
Туда, где «Skybot» в «Космосе» торчит.
Ему руками машем: «Здравствуй, Федя!»
И он в ответ приветственно молчит!!!

__________________________________________________________________

*) Skybot F-850 – первый российский антропоморфный робот FEDOR.
Рост 182 см, вес 106 кг. Водит автомобиль, стреляет с двух рук, садится на шпагат.

22 августа 2019 года FEDOR стартовал на корабле «Союз МС-14», поздравив
россиян с днём государственного флага. В полете робота сопровождала кукла
Маша - индикатор невесомости. Побывал на МКС и 7 сентября вернулся на землю.

Не пинайте футболиста

Не стреляйте в пианиста -
Он играет как умеет.

80-й год был важной датою
Начаться должен был бы коммунизм…
Но ограничились Олимпиадою,
Спасая уходящий оптимизм.

«О, спорт, ты - мир!» недаром было сказано.
Под флагом, за любимую страну
Сражаться до последнего обязаны.
Ведь игры заменяют всем войну.

И чтоб не сгинуть, часом, в продолжении
Безумных гонок, мир к тому пришел,
Что к стратегическим вооружениям
Приравнена игра одна – Футбол!

Как ни верти статистикой лукавою,
Как рейтинги свои не завышай,
Без Бекхэмов* считаться сверхдержавою
Ни  С Ш А не могут, ни Китай.

 За «Тополями» и за «Посейдонами»
Живем мы, как за каменной стеной.
Но на полях с зелеными газонами
Победы в нашем веке - ни одной.

Мы ждем побед, как повышений пенсии -
Сквозь годы, что идут… идут… идут…
И к футболистам лишь одна претензия:
За Родину стоят, но не бегут!

Да, о футболе есть такое мнение,
Что там одни пижоны и рвачи.
Болеть, мол, вынуждают население,
А получают больше, чем врачи.

Бывает, что похож футбол на бой быков:
Пенальти если, или угловой…
Но! Чаще многих статусных чиновников
Работают ребята головой.

Здесь бездарь не прикроется папашею.
Спартанский тренировочный уклад.
Как только помажорят Саши с Пашами,
Перенастроят их в минорный лад.

И «Брат Большой» уже десятилетьями
Следит за футболистами в упор.
Коэффициентами полезных действий
Естественный проводится отбор.

Мяч может обскакать любые новости.
И я к такому выводу иду:
Отдача с футболистов - по способностям,
Но получают хлопцы - по труду!

Припомнив философии подробности,
Отбросив исторический цинизм,
Признаем, что в отдельно взятой области
Построен развитой социализм.

Потенциал всегда у нас внушительный.
Задачку бы решить еще одну:
Футбольный этот опыт… положительный
Без дырок растянуть на всю страну.

А там, глядишь, вернемся к вечным ценностям,
Преодолев всеобщий скептицизм.
Воздастся от футбола по потребностям!
А это, между прочим, - коммунизм…

_______________________________________________________________

*) Дэвид Бекхэм-легендарный экс-капитан сборной Англии. На закате
карьеры играл в США, способствовал росту интереса к футболу в Америке.

Народная радиометрическая*

Вот кто-то с горочки спустился
            Народная песня

Вот кто-то с горочки свалился,
Кажись, геолог мой летит!
Ладошкой потной ухватился
И над расщелиной висит.

На нем камней - четыре пуда.
Ему не просто их спасти.
Всю аномалию отсюда
Хотел он в лагерь унести!

Вот он кричит… В ответ лишь эхо
Ему поет за упокой.
Зачем он в наш отряд приехал?
Зачем нарушил мой покой?

Он забодал меня в маршрутах:
Не даст ни сесть, ни покурить.
Его последнюю минуту
Сейчас увидеть предстоит!

Я вижу: он сорвется скоро,
Написан ужас на челе…
Как хорошо, что мы с прибором
Сидим спокойно на земле!

Он все висит. Скорей бы падал.
Упрямый, прямо как осел.
А, вдруг, он даст поспать в награду?
Пойду спасу его…
                      Пошел!

____________________________________________________________

*) Радиометрист – рабочий с радиометром, сопровождающий геолога
в маршруте. Обычно студент-практикант.

Дмитрий Тинин

АВГУСТЕЙШИЕ И ПРОСТЕЙШИЕ

Цари и короли –
Владыки всей Земли,
Но всё же в их утробы
Вселяются микробы.

Дано ли вам понять,
Что может уравнять
Монархов августейших
И особей простейших?

Те и другие крепки –
Венчают их не кепки,
Не шляпы, не панамы
И не фуражек гаммы.

Микробы современные –
Товарищи отменные:
Не все пронумерованы,
Зато как коронованы!

Чтоб стать владельцем трона,
Царю нужна корона,
А вирусу, похоже,
Она даётся тоже.

Хорош царь или плох,
Здоров или оглох,
Но, не надев корону,
Не подойдёт он к трону.

А вирус, словно царь
Иль прочий государь,
Блистает красотою,
Хоть веет простотою.

Сей мелкий индивид
Имеет броский вид,
Едва ли кто из женщин
Красой такой увенчан.

Сей вирус хоть и ярок,
Но всё же не подарок:
Корона хороша,
А вирус – ни шиша!

Цари страною правят,
Микробы граждан травят;
Короны ж, как на грех, –
У этих и у тех!

Корону надевать –
Страной овладевать.
Но если кто не царь,
А низменная тварь,

Есть, хоть не ради трона,
И для неё корона,
Чтоб править властным пиром,
И не страной, а миром.

КАБАЦКАЯ ПРЕЛЮДИЯ

Собираясь в кабак,
Рассуждать нужно так:
«Надо деньги иметь –
Хоть бумажки, хоть медь».

Столь друзья не важны,
Сколько деньги нужны –
Деньги для кабака,
Что ячмень для пивка!

Надо помнить всегда:
В кабаке – не вода!
Лишних денег не трать,
Смей валюту избрать!

(Без валюты кабак,
Как без трубки табак:
Самокрутку свернёшь,
А курить не начнёшь).

Фунты стерлингов здесь –
Слишком пышная смесь,
Да и доллары тут,
Может быть, подведут.

Марок, форинтов, крон,
Франков шелест и звон
Могут славно сыграть,
Но не их надо брать.

Можешь гульдены взять,
Драхмы с полки поднять,
А не их – так рубли
Взять себе повели.

Можно пачку песет
Запихнуть в свой кисет;
От эскудо и лир
Будет пир на весь мир.

Смесь юаней и йен
Захватить может в плен
Весь кабацкий народ,
Добавляя щедрот.

Можешь взять ты реал,
Можешь империал;
Даже рупии тут
Трезвым быть не дадут…

Здесь и евро сойдёт,
Только ты ж не простак,
Чтобы, как идиот,
Всё пропить просто так!

Не бери с собой грант,
Как порой молодёжь,
А возьми-ка талант:
Ведь его не пропьёшь!!!

КРИЗИС И ПЕРСПЕКТИВА

Кризис государства
Граждан всё стращает…
В чём его коварство?
Он обогащает!

Пенсионный возраст
Будет повышаться;
То, что губит бодрость,
Станет разрушаться.

Недорослью шалой
Старость удалится.
Лет до ста, пожалуй,
Молодость продлится!

КОГДА-ТО И НЫНЧЕ

Когда-то трепетали все от Баха,
А нынче – от финансового краха.
Когда-то обожали все Бетховена,
А нынче без ума все от биткоина.

Когда-то наш народ любил страдать,
А нынче тоже любит, но… поддать;
Когда-то кайф ловили от портвейна,
А нынче – от присутствия блокчейна.

Боялись над начальством посмеяться,
А нынче злого вируса боятся.
Когда-то совершить боялись грех,
А нынче – опоздать на «Умный смех».

Марина Горбачёва

Люблю за ум

Крик раздавался на весь двор,
Не спали все соседи наши,
Какой-то пьяный ухажер,
Во тьме ночной кричал: "Наташа-а-а!"

Ругались граждане: "Нахал!!!
Иди туда, откуда взялся!",
А он Наташу звал и звал,
И уходить - не собирался!

Вдруг слышу - из окошка слева,
Раздался крик: "Да - вот же я!"
"Моя богиня! Королева!
Я без ума люблю тебя!!!"

"И я тебя люблю, мой милый!
Но спать тебе и мне пора!
Иди домой, я так решила.
Я завтра позвоню с утра!"

И крикнул парень: "До свиданья!
Я очень утро буду ждать!"
Ушло нетрезвое создание,
Ложиться стали люди спать...

Люблю за ум соседку нашу,
Ее звать... Лена, не Наташа.

ДВА ЯБЛОКА

Парень девушку - всем сердцем полюбил,
Он за нею, как привязанный, ходил.
Но узнал однажды парень вот о чем -
Есть соперник, он работает врачом.

Не сдавался парень - не букеты роз,
Он два яблока всегда любимой нес.
Приносил и приговаривал любя:
"Съешь их утром, ненаглядная моя!"

Как-то девушка спросила: "Почему
Я должна съедать их утром? Не пойму!"
И влюбленный парень робко отвечал:
"Я в больнице на плакате прочитал:

"По два яблока съедайте по утрам -
Врач тогда - совсем не нужен будет вам!""

РАССКАЗ БЕЗ МАТА

В училище военном построение,
Пред строем генерал "не в настроении".
Девица рядом, юная совсем,
Беременная - месяцев так, семь.
За девушкой стоят отец и мать.

- Курсанты! Вот, что я хочу сказать!
Кто хочет стать в дальнейшем офицером,
Являться должен честности примером.
Вы офицерами хотите стать,
Поэтому не вздумайте мне лгать!
Тот, у кого с девицей этой "было",
Пускай найдет в себе признаться силы,
Смелее! Сделай шаг вперед, "герой"! -

Как улей, вдруг зашевелился строй,
Шаг сделали вперед курсантов двадцать,
Их честность всех заставила сознаться.
Тут прокричал отец: "Твою же мать!"
За голову схватился и - бежать!
А генерал промолвил: "Зашибись!
Ну, вы уроды, братцы! Разойдись!"

... Я постаралась рассказать без мата,
Тот случай, что произошел когда-то.
Я генерала речь слегка смягчила,
Не "зашибись" - другое слово было.
Другую фразу прокричал отец.

И ждал девицу дома - не песец!

РОГА И ЛИФЧИК

Жена уехала на дачу.
Сказала: «Милый, не скучай!»
И я, чтоб выполнить задачу,
Соседку пригласил на чай.
От чая вскоре мы устали,
Нам захотелось полежать.
В дверях ключи заскрежетали,
Я быстро застелил кровать.
Соседка скрылась под кроватью,
Оставив лифчик на виду,
И от испуга начал врать я,
Надеясь отвести беду.
Сказал: «Соседка приходила,
Купила лифчик, он ей мал,
Она тебе отдать решила,
Чтоб место зря не занимал!»
Жена сказала: «Очень мило!
Спасибо можешь передать!
Да, кстати, я тебе забыла,
Забавный случай рассказать -
Стучали в двери, я открыла,
Там молодой стоял олень.
Его я чаем напоила,
Мы провели приятно день.
Он, уходя, рога оставил,
Что на стене висят у нас.
Сказав, что жмут ему, добавил:
«А мужу будут, в самый раз!»

ШТОПОР

За сорок мне. Я одинока.
О принце все мои мечты.
Жизнь без мужчины, однобока,
Мой ненаглядный, где же ты?
Гуляла вечером я в парке,
Ходила, замедляя шаг -
Вдруг жизнь начнет дарить подарки,
И выйдет из кустов маньяк?
Чу! Позади я слышу шорох!
Зашевелились, вдруг, кусты.
- Мадам! Не одолжите штопор? -
Мой принц! Конечно – это ты!
Прекрасен облик твой, мужчина,
Как воплощение мечты!
Синяк под глазом и щетина,
Вот – гений чистой красоты!
Любовь, друзья мои – не шутка,
Влюбилась сразу я всерьез,
А ты сказал, икая жутко:
- Я жду ответа на вопрос! -
Ах! Если б у меня был штопор!
Ко мне потерян интерес!
Ты, к собутыльникам потопал,
Из поля зрения исчез.
Так, счастье пролетело мимо,
И я одна пошла домой.
- Я отыщу тебя, любимый!
Ты, непременно будешь мой! -
С тех пор, я в парке каждый вечер,
Ищу тебя. Душа болит.
Жду, с нетерпеньем, нашей встречи.
А штопор - в сумочке лежит!

Александр Окропиридзе

ЛАМПОЧКА ИЛЬИЧА

Душат слёзы, сводит челюсть,
Разбирает смех.
Не пассаж, а просто прелесть,
Не сказать бы грех.
От случившегося бреда
Аж невмоготу…
На такси в больницу еду
С лампочкой во рту.

И ведь жертвой чудодейства
Не какой-то шкет –
Мать солидного семейства,
Сорок полных лет!
Не безмозглая тупица –
Кандидат наук!
Надо ж было согласиться
На дурацкий трюк?

Заиграло в попе шило.
А тому виной
Мысль, что в жизни не свершила
Дури ни одной.
Опровергнуть захотелось,
Отчебучить чушь...
В рот засунуть это дело
Предложил мне муж.

Вывинтил из люстры лампу
(Может, не со зла),
Я засунула и… амба! –
Вынуть не смогла!
Набежит теперь в больничке
Эскулапов штат,
И прилипнет напрочь кличка
«Света – 40 ватт»,

Заклеймят в сети навеки
Тролли-упыри,
Будут требовать коллеги:
«Лампочка гори!»
Мне сбежать бы в знак протеста,
Дать самоотвод,
Предложить иное место,
А не тупо в рот…

Дождала́сь таки скандала
Из-за сей фигни.
С детства ж мать предупреждала:
«В рот всё не тяни!»
Позже промахи дороже
(Недалёк пример).
И, похоже, здесь поможет
Только акушер!

ДУЭЛЬ

В стихах я Ваших опечатку
Заметив, выразил во взоре.
И Вы швырнули мне перчатку,
Не сполоснув её в растворе.

Я чести ведаю понятья,
Но в эту чёрную годину
Её не стал бы поднимать я
До окончанья карантина.

Но игнорируя резоны
И эманации рассудка,
Вы подошли, поправ законы
Всех социальных промежутков.

И из порочного стремленья
Рукою той, что без перчатки,
Мои позывы к примиренью
Вы уничтожили в зачатке.

И дело двигая к развязке,
От неожиданности храбро
Я Ваше личико не в маске
Представил лично канделябру.

Я ждал ответа до обеда,
Но сей демарш привел к осечке.
Увы, не склеилась беседа
О рандеву на Чёрной Речке.

Не суждено зайти нам дважды
Вдвоём в одну и ту же реку,
Но нас Судьба сведёт однажды,
Как рака вздорного и Греку.

И, прежде чем «включать борзильник»
Нетумковатый и увечный,
Вы лучше вспомните светильник
Тяжёлый, бронзовый, трёхсвечный.

ЛУКОМОРЬЕ НА КАРАНТИНЕ

У лукоморья Кот ученый.
Когда не в шутку занемог,
Сходил направо обречённо,
Так как налево он не мог…

И пусть он не был датским принцем,
Но чтил Малевича квадрат,
А, значит, выше ставил принцип
И был обманываться рад.

Кот настоящим был поэтом
И делал кошек без труда.
(Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда!)

Стихи его – его стихия –
След незадернутых гардин…
А тут вдруг «бац!» – и пандемия,
И вслед за нею карантин!

Вот так порой таланты губим,
Когда важнее мысли нить:
Чем реже женщину мы любим,
Тем выше шанс не заразить!

Виват – Коту! …А между делом,
Мирской не зная суеты,
Русалка на ветвях сидела,
Как гений чистой красоты.

Когда цвели в туманах груши
На широте Улан-Удэ,
Наш парень мявкнул ей: «Котюша!»,
Она мурлыкнула: «Котэ!»…

Котэ любезен был и весел.
С размахом сизого орла
Он комплиментов ей навесил –
И прелесть наша поплыла…

Любовь случилась на рассвете,
На фоне гаснущих светил.
Старик Державин их заметил
И, в гроб сходя, благословил.

«Нет, не кота – она поэта
Нашла в нём раз и навсегда!» –
Так написала бы про это
Газета "Красная звезда".

Короче, гений камасутры,
С хвостом гренландского кита,
Она проплакала всё утро,
Прождав любимого Кота,

Меняя мокрые платочки,
Не зная правды громадьё!
Здесь карантин расставил точки
Не абы где – над буквой «ё».

Не помогла Коту смекалка
Спасти святое на кону –
И с дуба рухнула Русалка
Прям в набежавшую волну!

Мелькнувши в водах гибкой рыбкой,
Исчезла в темени глубин…
Метался кот, вопя: «Ошибка!
Мы пара! Я ведь не дельфин!!!»*

Но толку?!… Зря мяукал в шоке,
В морскую даль смотря орлом –
Там только парус одинокий
Белел в тумане голубом.

И я там был – мёд-пиво пил,
Явить шедевр желая миру,
В перчатках рваных щупал лиру,
Там точно был злосчастный вирус...
Надеюсь, я не подхватил.

НА СМЕРТЬ КРОКОДИЛА…

На трассе в Пушкинском районе Подмосковья,
пытаясь перейти дорогу, погиб крокодил. Он
выполз на Ярославское шоссе и попал под грузовик...
                             (Из новостей 2019 года)

Он покинул нас! …О, боже!
Наш любимый крокодил!
Видно, в поисках Кокоши
Он шоссе переходил.

Тут из Пушкино свирепо,
Но как будто невзначай,
Налетает лох с прицепом –
И ни здрасьте, ни прощай…

Крок сперва опешил даже!
Хоть затем почти привык.
Ведь не каждый день с массажем
Шестиосный грузовик.

Лапуху щипать бы травку,
Но балбес попёр борзо
Прямиком на Ярославку…
Под фортуны колесо!

Здесь прохода крокодилам
Нет по замыслу творца!
(Представляю у водилы
Выражение лица).

А ведь был таким милашкой
И, вообще, телезвездой!
И оставил Чебурашку
Безнадёжным сиротой.

И водиле на дорожку
Обеспечен нервный шок,
И Геннадий – весь в лепёшку...
…А пойти на сумки мог!